Прочитав этот поразительный по своей циничности пассаж, Катер присвистнул от изумления. «Они хотят, чтобы я его шлепнул и выдал эту смерть за самоубийство. Неплохо придумано! Вот почему этот прыщавый говорил о бурной первой реакции, которая вскоре должна сойти на нет. Что ж, такой вариант меня вполне устраивает». Катер посмотрел на фото, вырезанное из журнальной страницы. Человека на нем он знал. Это был Вальтер Кроммер, бывший премьер-министр Шлезвиг-Гольштейна. Именно в его служебную канцелярию Вернер принес и вмонтировал подслушивающее устройство. За ним же он несколько раз и следил в те дни, которые ему указывал голос по телефону. Но, похоже, его доклады разочаровывали «хозяина». Когда начался скандал вокруг Кроммера, Катер, сопоставив факты, быстро сообразил, что если бы он нашел зацепку в личной жизни премьера, то характер разгоревшегося скандала был бы иным. Тогда бы, наверное, не потребовался и этот горе-разоблачитель Шпукер. Интересно, сколько ему заплатили?
Отложив в сторону фотографию и книгу, Катер принялся рассматривать коробочки с лекарствами. Их названия совпадали с перечисленными в книге. Лекарство в коробке с номером 1 надо было дать первым. Он немного разбирался в этих снадобьях и знал, что даже одна такая таблетка почти полностью подавит волю самого сильного человека. Но как же их дать? Под каким предлогом попасть к Кроммеру и уличить момент, чтобы растворить в бокале вина эту похожую на детский аспирин гадость?
«Посмотрим, что во втором пакете», — натягивая на всякий случай перчатки, подумал Катер. Он вскрыл конверт. Там лежала пачка фотографий. На всех были изображены два человека. Одного из них знал любой немец — это Шпукер-разоблачитель. Второй был неизвестен даже Катеру. «Но, видимо, известен Кроммеру, если они предполагают, что, заполучив эти фото, он решит выпить со мной на радостях». Рядом со Шпукером на фотографиях был запечатлен улыбавшийся и пожимавший руку референту по печати невысокий человек с большим крутым лбом, отмеченным солидными залысинами.
«Черт возьми, а не пойти ли мне с этими фотографиями к Кроммеру и не рассказать ли ему все? — вдруг мелькнула у Катера никогда не приходившая ему до этого мысль. — Пожалуй, за эти фотографии он мне простит «Клопа» в его кабинете, да и поможет замять другие художества». Проигрывая про себя эту новую комбинацию, детектив развернул листок, выпавший вместе с фотографиями. Простой листок машинописного текста.
«Это твоя последняя операция, — зазвучал в его ушах приглушенный голос «хозяина». — На всякий случай напоминаю, что все твои материалы у меня. Знаю о твоем деле с банковскими компьютерами. Переигровки не будет».