За эталон взял одну из золотых монет из клада, что недавно нашёл, с орлом. Проба золота в ней очень высокая, ни в какое сравнение не идёт с поделками из ювелирных салонов, девятьсот семнадцатая или девятисотая (разные источники в интернете не были солидарны).
А вот и момент, когда впервые смогу проявить свой талант мага, а то магическая лоза – это всё не то. Медную сковороду заполнил компонентами до краёв, снизу лежала монета, сверху – пятьдесят грамм свинцовой картечи, восемнадцать шариков.
Красное бездымное пламя охватило содержимое сковороды, которое стало исчезать, словно, тающий снег под «дулом» работающего фена. В истинном зрении всё это выглядело мешаниной магических жгутов, струн и искр, которые мне было нужно держать в строго определённом порядке, отталкивая за пределы жаровни одни и собирая вместе другие. Через сорок минут всё закончилось, оставив меня почти без сил, мокрого, как мышь и с восемнадцатью шариками весёлого жёлтого цвета. Монета, к сожалению, исчезла. Проверка показала, что картечь была именно золотой, а не позолоченной, как можно было подумать с учётом пропажи монеты.
Глава 8
- Ещё три штучки в копилочку, - пробормотал я себе под нос, подхватывая пинцетом три золотых пятирублёвки с раскалённой медной сковороды. День за днём я увеличивал свой личный золотой запас. Сейчас вместо шестидесяти пяти монет у меня лежало двести… вру, уже двести три. Могло быть и больше, но при создании образец разрушался, да и сам я второпях (и из-за жадности, чего уж скрывать) совершил несколько ошибок. Решил сразу клепать из дроби золотые монеты с помощью подобия тела… и жестоко обломался. Бармина правильно говорила, что мне рано замахиваться на что-то сложное и нужно начинать с низов. Нет, с пятой попытки я из нескольких щепотей «бекасинника» смог сделать две монеты. Но с пятой попытки! То есть, на пять разрушенных монет я получил лишь две. Да ещё перенапрягся так, что у меня кровь из носа пошла и сосуды в левом глазу полопались, теперь меня запросто можно было принять за вампира, если смотреть на левую сторону лица.
После этого я копировал монеты в два приёма: сначала делал монеты из свинца, потом превращал их в золотые. За каждый цикл я получал в среднем три монеты сверх затраченных: на пять-шесть полученных уходили две эталонных. А кроме этого в хрустальной крошечной вазочке на журнальном столике лежали несколько российских рублей, десяти- и пятидесятикопеечных монет, несколько картечин, гаек, шурупов и флешка. Разумеется, всё было из золота девятьсот семнадцатой пробы (а если верить источникам в интернете, проба у «павловских» пятирублёвок была ещё лучше).