– И передай Билалу, что я буду работать в библиотеке, – сказал мне Джавад Сахиб. – Пусть не беспокоит меня, пока я его сам не позову.
– Что за работа? – спросила Насрин Баджи.
– Так… разная бухгалтерия и документы.
– Но почему? Это должен делать Заид. Зачем же нам бухгалтер?
– Бухгалтер он или нет – вопрос спорный, а единственный, кому я могу доверять, – это я сам, – ответил Джавад Сахиб. Затем он посмотрел на меня. – Как у тебя с ней дела? – Он кивнул в мою сторону.
– Очень хорошо, – ответила Насрин Баджи. – Она – дар Божий.
– Отлично. Я рад, что все так сложилось, – ответил Джавад.
В кухне я поставила грязную посуду в раковину и хотела включить воду, как вдруг почувствовала, что кто-то дернул меня за камиз. Рядом стояла Фатима. Выражение ее лица было мрачным.
– Что случилось?
Я выключила воду.
– Я слышала о том, что произошло вчера. О книгах.
Я покраснела. Наверное, Токир всем разболтал.
– Выходит, ты умеешь читать? – спросила она.
– Да. Я ведь училась в школе.
– А меня сможешь научить?
Я замерла от неожиданного вопроса.
– Папа сказал, что даст мне бумагу и карандаш.
Я взглянула на Хамида. Он накрыл горшок металлической крышкой, отложил ложку в сторону и кивнул.
– Но, может, я и не смогу это осилить, – продолжила она. – Мама говорила, что я не очень-то умная.
Она произнесла это без всякого сожаления, как будто говорила о чем-то обыденном. Взяв нож для масла, я протянула ей.
– Что это? – спросила я.
– Как что? Нож.
– А какой он формы?
– Ну… длинный. Прямой.
– Правильно! Именно так и выглядит первая буква арабского алфавита – алиф.
– Алиф… – медленно повторила она.
– Видишь? – усмехнулась я. – Ты уже учишься читать. Я могу учить тебя, когда у нас будет время. Это не так уж и сложно, обещаю.
Ее глаза расширились. Она взяла у меня нож для масла и побежала показывать повару. Закончив мыть посуду, я вышла на веранду. Теперь, когда Джавад Сахиб вернулся, она снова пустовала. Я все время вспоминала слова Фатимы. Зачем матери говорить своей дочке такие жестокие вещи, если это явно неправда?
Вдалеке что-то мелькнуло. Я прищурилась. Это был кот. Рыжий с белым. Я подошла к тому месту, где он, растянувшись, нежился под солнцем.
– Здесь так спокойно, правда?
Набила вышла и присоединилась ко мне в саду, примыкавшем к веранде. Металлическую чашу с молоком она поставила на траву. Кот подошел к Набиле, потерся о ее ноги и замурлыкал.
– Он бездомный. – Набила погладила кота. – Бродил здесь целую неделю, когда я только приехала. С тех пор кормлю его молоком. Я назвала его Чоту.
– Хорошенький, – осторожно заметила я.