– У меня учеба, и я буду занят.
– Совершенно всегда? – Во взгляде матери плескалась такая боль, что это меня как крючком за ребра тянуло.
– А как же твоя операция?
– Она не на лицо, и я смогу через несколько дней выходить на улицу, только корректирующее белье нужно носить!
– Избавь меня от подробностей… Давай договоримся, – начал я, понимая, что иду на уступки и ей, и мне. – Я согласен. Мы будем встречаться раз в неделю. Я буду говорить где. А ты будешь одеваться так, как подобает ко времени дня, месту и мероприятию. И если мне что-то не понравится – разворачиваюсь и ухожу!
– Но Никита! Я вообще-то твоя мать, и твои попытки воспитывать смотрятся как минимум смешно!
– Или так, или никак, – отрезал я. – Не неволю.
– Хорошо… – спустя почти минутную паузу, наконец, нехотя ответила мать. – Как понимаю, никаких Гельмутов?
– Правильно понимаешь. – Я потянулся вперед, звонко и озорно поцеловал ее в щеку и, подмигнув, сказал: – До встречи, мама. И да, я тебя очень люблю.
– И я… – несколько растерянно отозвалась она, глядя, как я вызываю такси в приложении. – Что ты делаешь?
– Вызываю тебе машину. Тебя негр за проститутку принял, я не хочу, чтобы ты по сабвею сама таскалась. Как тебя только Герберт отпустил?
– Он меня подвез, – она даже не поправила, когда я в очередной раз исковеркал имя ухажера.
– Все равно дурак, – покачал головой я. – Тебе куда?
– Да я сама скажу водителю.
– Деньги есть или дать?
– Все в порядке, не переживай, сынок, – она прерывисто выдохнула и, кажется, едва не расплакалась.
Такси приехало буквально через две минуты и, посадив ее в машину, я уже через стекло сказал:
– Мам, как доедешь – напиши. Я переживаю.
И засунув руки в карманы, едва ли не насвистывая двинулся назад.
А в квартире меня ждал сюрприз!
Ароматная курица с овощами по-азиатски и полные раскаяния глаза Вероники.
– Ты голодный? – избегая смотреть на меня и потирая одну ногу о другую, спросила соседка.
– Вот принюхался и понял, что да, – кивнул я, с любопытством глядя на девушку. – А что, ты угощаешь?
– Ага, – покраснев, согласилась Никс и сбежала на кухню, уже оттуда крикнув: – Мой руки и садись за стол, я сейчас положу!
Хм… Что-то очень крупное сдохло в лесах Датского королевства!
– Надеюсь, оно не отравлено? – с наигранной опаской поинтересовался я. – Не то чтобы ты похожа на убийцу, но еще с утра мы были далеки от радушных обедов.
Взгляд Ники потупился, и она опустила его вниз.
– Просто я… – начала она, – чувствую себя виноватой. За тот разговор и что назвала твою мать…
Я остановил ее жестом. И без повторений прекрасно помнил, с кем ее спутала Ника, а потом еще и негр по дороге в парк. Была ли в этом вина моей соседки? Вряд ли. Скорее, виновато выкрученное на максимум чувство прекрасного у моей матери.