Блондинистая девица показалась неприятной.
Притом она смотрела в высшей степени неодобрительно как на отца, так и на мать Никиты.
Тем временем родственные объятия закончились, и началась церемония приветствия.
– Добрый вечер, Гельмут, – сдержанно поздоровался Никита.
– Здравствуй, Никита, я рад новой встрече, – низким, звучным голосом ответил этот неожиданно величественный для своей комплекции человек. – Твоя мама очень много рассказывала о твоих достижениях.
Я покосилась на Данилова. Вылет из европейского института так себе достижение, если честно.
– Никита стажируется здесь у какого-то известного финансиста.
Женщина сказала это с затаенной гордостью, и я чуть заметно улыбнулась. Хотя, конечно, часть моей экономической душонки корчилась в муках на тему того, как это можно не знать Адама Брауна и называть его “каким-то финансистом”!
– О, то есть ты не отказался от той идеи стартапа криптовалюты, которую мы обсуждали в прошлый раз? Это просто прекрасно. Но не будем о делах в этот чудесный вечер… Кто твоя прелестная спутница?
– Позвольте представить вам Веронику! – Ник протянул руку, и я вложила в его теплую ладонь свои пальцы, а после позволила привлечь поближе. – Замечательная студентка и очень целеустремленная девушка. Моя… подруга.
– О, это прекрасно, когда такие качества сочетаются с женским очарованием, – галантно поклонился Гельмут и развернулся ко все еще сидящей девушке. – Ну, и в заключение хочу познакомить вас с Гретой, моей единственной дочерью.
Мы все повернулись к девушке. Она оторвала взгляд от айфона и нехотя выбралась из кресла.
Я вспомнила, что Данилов говорил о Гельмуте, будто то то ли норвежец, то ли немец. Так вот, “милейшая” Грета полностью соответствовала стереотипам о скандинавских женщинах. Высокая, весьма крепкая, с развитыми плечами и вытянутым, даже каким-то лошадиным лицом, затянутая в яркое мини, девушка на голову возвышалась над своим отцом, и это смотрелось поистине комично.
Но все мое сочувствие к откровенно некрасивой богатой наследнице испарилось при одном взгляде глаза в глаза.
Она даже не думала скрывать свое отторжение. Именно так, наверное, глядят коренные москвичи на всех остальных и цедят потом сквозь зубы: “Понаехали!”
– Добрый вечер, – очень холодно поздоровалась Грета.
– Ужин заждался, – робко напомнила мама Никиты и, взяв под руку своего мини-викинга, лучезарно улыбнулась.
– Да, милая, ты права, продолжим беседу за столом, – мягко улыбнулся ей Гельмут, погладив по тонким пальцам.
А я… Я каким-то странным, женским чутьем поняла, что он ее любит. Вот такую вот, со всеми странностями и недостатками. Со слишком ярким цветом волос и стремлением к пластике, забив на все условности и наверняка на мнение общества.