/Никита Данилов/
Никогда не верил в чувство великой кармической справедливости, но вот сегодня убедился, что иногда оно все же существует.
Для этого достаточно было видеть взгляд Айвазовой и Селиванова, когда Браун засыпал их вопросами, да и эта девушка, вошедшая в кабинет… Конечно, было бы неплохо, дойди до профессора инфомация, кто на самом деле пострадавшая сторона в этой истории, но я уже и так был удовлетворен.
Рука Ники на моем плече была моей наградой. Мы ехали в метро, и вместо поручня девушка держалась за меня. Пожалуй, это стоило недели без сна.
По пути домой еще забежали в маркет, там Ника долго сопротивлялась моему выбору, но я все же настоял и купил бутылку вина.
– Ну ты, ей-богу, как маленькая. Я же не собираюсь тебя спаивать.
Ника покраснела и будто даже оскорбилась, но на вино в итоге согласилась.
Конечно, где-то в подкорке у меня сидела мысль, что пьяные девушки, особенно такие лапушки и недотроги, как Никс, сразу становятся раскованными. Но не от бокала же вина… и даже не от двух.
В квартире мы быстренько сварганили на стол закусок: нарезали сыр, фрукты, открыли коробку с шоколадными конфетами, и я уже разливал вино, когда мой телефон зазвонил.
– Одну минуту, – пообещал я Никс, отдавая ей бокал. – Сейчас отвечу.
Номер был незнакомым, но Нью-Йоркским, а значит, не так много людей, что могли бы мне позвонить.
Предчувствие сразу стало нехорошим.
– Слушаю, – поднял трубку я.
– Никита? – раздался с той стороны голос, который я ну вот совершенно не ожидал услышать. – Я правильно набрал номер?
– Доброго вечера, Гельмут, – мрачно отозвался я. – Могу узнать, чем обязан?
– Прости за звонок, я не хотел беспокоить, да и твоя мать была против. Но… – Это самое “но” звеняще повисло в трубке. Гельмут тяжело вздохнул. – Она сказала, что у тебя учеба и чтобы я не беспокоил тебя, тем более вы поругались в последнюю встречу…
Он все ходил вокруг да около, а я начинал чувствовать раздражение. У меня тут Никс с бокалом вина, а какой-то Гельмут, похоже, решил, что самое время помирить меня с мамой.
– Можно ближе к делу? – торопливо спросил я.
– Да, конечно. Твоя мать, Никита. В общем, после операции появились осложнения… Доктора уже работают над этим, а я готовлю судебный иск против клиники…