– Нет. – Я даже отступила на шаг назад. – Я никуда не пойду. Позориться еще. У меня и нарядов таких нет…
Похоже, на моей лице отразился священный ужас, ибо Ник громко расхохотался, глядя на мой испуг.
– Глупая. Не знаю, что ты там себе напредставляла, но это не Голливудская премьера. Просто один из показов для журналистов, обычная практика перед выходом фильма, чтобы акулы пера и критики успели написать отзывов в сети. Так что расслабься и собирайся.
Еще некоторое время я сомневалась, но видя, что сам Данилов не спешит снимать свою кожаную куртку и тем более переодевать тяжелые ботинки, я доверилась ему.
Быстро натянув в комнате джинсы и кофту, я выскочила в коридор, где набросила осенний плащик.
Данилов встретил меня, удивленно вскинув брови:
– И что? Никаких “я сейчас накрашусь”, “буду готова через пять минут/полчаса”?
Я насупилась и промолчала.
Он же, положив руку мне на талию и притянув к себе, поцеловал в губы, выдохнув:
– Все же ты чудо, Никс. И как только Селиванов такое прое…
– Молчи, – шикнула я и сама коснулась мягких губ…
Через десять минут мы уже ехали к одному из центральных кинотеатров Нью-Йорка. Как и пообещал Никита – слава богу – тут не было красных дорожек, кучи фотографов и какой-то суеты. Да, в холле было людно, но ничего такого, что бы каким-то образом выдавало дополнительный ажиотаж и внимание. Разве что суровый охранник, несколько раз смерив нас взглядами, проверил приглашения и только после этого впустил в зал.
– У нас тридцатый ряд, середина, – направил меня Никита, внимательно вглядываясь в подсвеченные номера рядов.
Наконец добравшись, Ник усадил меня на положеные места, чмокнул в щеку и сказал:
– Побудь тут, а я, пока свет не выключили, за попкорном. Тебе какой взять?
– Сладкий, – улыбнулась я. – И спрайт.
– Хорошо, – кивнул он и двинулся обратно к выходу.
Я же от нечего делать разглядывала пребывающих в зал людей. Множество незнакомых лиц и типажей: кто-то переговаривался друг с другом, кто-то беседовал по телефону, кто-то записывал что-то в блокнотах. Через некоторое время стало понятным, что люди на первых рядах – это те самые журналисты, критики и блогеры. Они занимали свои места с достаточно скучающим выражением лица, в их руках были толстые ежедневники для заметок, да и сам вид излишне деловой. А вот уже ряда с пятнадцатого стали попадаться такие, как мы с Ником – просто пришедшие по приглашениям. Одет был кто как: и в откровенно дорогие вещи, и в простые джинсы с футболками. Попадались и такие же парочки, держащиеся за руки. Вот, например, одна открыто целовалась пятью рядами ниже. У парня даже очки запотели от усердия, так что бликовали, будто покрывшись испариной.