Юра не приехал. Он прислал письмецо-треугольник, после прочтения которого тетя Лида удивленно и сухо сказала:
— Какой подлец!
Бабушка заплакала. Мама заплакала. Наташка, глядя на них, тоже заплакала. И лишь сержант Юра добродушно улыбался с фотографии. Я подошел к комоду и довернул фотографию обратной стороной. Мать хлопнула меня по руке, а тетя Лида разорвала фотографию и выбросила обрывки в поганое ведро.
Ночью тете сделалось плохо. Мать работала в ночную смену. Бабушка заметалась около тети, беспрестанно молясь и что-то шепча. Тетя скрипела зубами и громко стонала.
— Хватай ее, Серьга, за руки, да поведем, — приказала бабушка.
Мы подхватили тетю под руки и повели на улицу. Тетя часто останавливалась и так сильно сжимала мне плечо, что я чуть не орал от боли. По пути нам встретился военный в форме капитана.
— Помоги, солдатик, — попросила бабушка.
Капитан поставил чемодан на землю.
— Лида! — приглядевшись, вскрикнул капитан и торопливо подхватил тетю. — Значит, жива. А мне писали…
— Всякое было… — сморщившись, ответила тетя.
— А ты не Сережа ли Муравьев? — спросил капитан, повернувшись ко мне. — Ишь ты… Вот что, Сережа. Поставь-ка чемоданчик около моей двери. Идем, Лида. Это ж отлично! Мужика давайте! Мужика! Без мужиков теперь туговато.
Чемодан был легкий. Я занес его на кухню и стал думать, к какой двери поставить. По всему выходило, что поставить его надо к двери директора Виктора Николаевича, — на всех других мужчин пришли похоронки. Я так и сделал, хотя и не был твердо уверен, что это он нам повстречался. Я и Кутя вообще не были уверены, что директор вернется в наш дом. Он, думали мы, уехал к своей жене Ии и теперь каждый день лупит «Отелло».
Но утром я узнал, что встретился нам именно Виктор Николаевич. Через несколько дней его снова назначили директором завода. Завод был маленький, всего три грязных цеха. До войны он выпускал карбасы и баржи, а во время войны — снаряды. На заводе, по словам матери, «все с ума посходили от радости», увидев Виктора Николаевича живым и здоровым. Особенно обрадовались женщины: они прямо-таки зацеловали директора.
— Еще бы! Такой жених! — сказала бабушка. — И грамотной, и видной. Все при ем.
— Ну, мама, — рассмеялась моя мать.
— Не правда, что ль? Свистнет — любая прибежит. И человек хороший. До самого роддома Лидку довел. Да все с прибаутками, с шуточками. Лидка и то смеялась. С врачихой поговорил. Все устроил честь честью. Куда бы я без него? Дай ему бог здоровья! И ведь что интересно! Сразу узнал Лидку-то! Откуда?
— Они были знакомы еще до войны, — уклончиво ответила мать и прекратила разговор.