Таким образом, «конструктор», осуществляя процесс мышления, идёт не от «сущностей», которые бы он мог, подобно «центристу», усмотреть в реальности, чтобы выстроить из них (на них) свою модель этой реальности, имея единое её основание, а как бы снаружи вовнутрь.
«Конструктор» пытается найти знаки (слова, понятия, символы) и организовать их в некие закономерности (законы, правила, аксиомы, порядок), чтобы получить логический каркас.
Именно этим каркасом закономерностей, словно связанными друг с другом стержнями арматуры, он и попытается организовать для себя пространство реальности.
Однако фокус состоит в том, что реальность, с которой мы имеем дело (и «конструктор» здесь не исключение), – это реальность интеллектуальных объектов (мы не покидаем пределов своей психики и объективный мир всегда находится вне нас), находящихся в дефолт-системе нашего мозга.
Таким образом, своим понятийным каркасом «конструктор» на самом деле схватывает не реальность, а собственную дефолт-систему, и подчиняет её себе, насколько это возможно, побуждая её работать в рамках целенаправленного мышления.
Древние греки и древние римляне по-разному подходили к строительству амфитеатров: греки находили удобный склон и встраивали в него ряды кресел, а римляне – и Колизей хороший тому пример – просто возводили стену и устраивали ряды кресел, опираясь уже на неё.
• «Центристы» подобны древнегреческим строителям – им нужно ухватить нечто в реальности, и дальше они уже создают свою модель этой реальности, как бы встраиваясь в неё.
• «Конструкторы» не могут себе этого позволить, реальность не откликается для них «сущностью». И они выходят в чистое поле, чтобы возвести стену, а потом и всё остальное – сложную структуру, которая удерживает саму себя.
Такова, в сущности, вся математика – она кажется невероятно объективной, но правда в том, что она целиком и полностью оперирует объектами, которых нет в окружающем нас мире, они как бы вынуты математиками из самой математики.
Числа, множества, функции – всё это так строго, так ясно, так понятно.
Но это лишь абстракции, которые возникли на определённых этапах развития математической науки. Даже ноль, который кажется нам столь естественным, столь очевидным и столь необходимым, впервые появился в Европе лишь в XII веке.
Таким образом, строительным материалом моделей реальности для «конструкторов» становятся чистые дефиниции, словно бы какой-то безличный бинарный код.
И если «центрист» противопоставляет в своей модели реальности качества – «хорошо/ плохо», «правильно/неправильно», «большой / маленький», «значительный / пренебрегаемый» и т. д., то для «конструктора» это просто противопоставления: «да – нет», «либо – либо», «если – то».