– Ему десять месяцев.
– Я отказываюсь верить тебе на слово, – решительно отреагировал Леандро.
Золотистый оттенок кожи его лица на глазах становился пепельным. Он не должен верить Абигейл, но все равно в уме подсчитывал и сопоставлял сроки.
Она вздохнула:
– Я думала сообщить тебе, Леандро, как только узнала о беременности, но испугалась последствий. Ведь мы расстались при весьма неприятных обстоятельствах, и я боялась, что ты попытаешься отнять у меня Сэма.
Леандро потянулся за своей чашкой кофе и с удивлением отметил, что его рука дрожит.
– Тебе, безусловно, необходимо время, чтобы осмыслить услышанное. Я могу это понять. – Абигейл поднялась из-за стола. – Если позволишь, я запишу твой номер мобильного телефона и позвоню тебе через, скажем, пару недель, когда ты… хм… свыкнешься… со всем этим. Я просто хочу, чтобы ты знал – мне ничего от тебя не нужно.
Вид Абигейл, поспешно ретирующейся к выходу из кафе, молниеносно побудил Леандро к действию. Он швырнул на стол деньги за их заказ и бросился вслед за ней.
Две недели! Она собирается связаться с ним через две недели?!
Да Абигейл только что бросила ручную гранату ему на колени, и что? Она серьезно полагает, что может вот так исчезнуть, а затем объявиться вновь, когда Леандро, по ее мнению, осознает положение, в котором оказался после ее признания, и примет для себя какое-то решение?
– Куда ты, черт возьми, направляешься? – Леандро крепко ухватил руку Абигейл и резко дернул. Ее попытки высвободиться оказались безуспешными. – Не думай даже, что можешь обрушить на меня все это, а потом вот так сбежать.
– Но тебе же необходимо время обдумать…
– Обойдемся без твоей вздорной психологии! Ты сейчас огорошила меня новостью, что у тебя есть ребенок…
– У нас есть ребенок. Сын.
Их взгляды схлестнулись. Сын. Ничто не заставило бы Леандро уступить Абигейл и поверить ей, но отцовство… Это было то, о чем он никогда даже не задумывался. Никогда не помышлял становиться отцом, потому что не хотел! Как он понял еще в своем далеком, далеко не безоблачном, нестабильном детстве, рождение детей может оказаться в некотором роде чудовищной ошибкой. Убедил же его в этом не только собственный опыт взросления, но и пример сестры. Вот почему Леандро никогда не мечтал о продолжении рода и не видел себя в роли отца. Эта сторона жизни его не интересовала.
А что, если Абигейл сказала правду? Допустив такую вероятность, Леандро внезапно осознал, что эта правда перевернет с ног на голову его привычный мир. Нет ничего более пагубного и угрожающего для сокрушения его с трудом упорядоченной жизни, чем появление в ней ребенка.