Абигейл вспыхнула, ужаснувшись тому, как безапелляционно Леандро отнес ее к категории эгоистов.
– А как насчет того, – безжалостно продолжал он, – что, повзрослев, мой сын неизбежно начнет задаваться вопросом, где же его отец?
– Перестань называть его «мой сын». Это наш ребенок.
Леандро злился на Абигейл за то, что она скрыла от него факт рождения сына, но был вынужден признать, что он в свое время неоднократно давал ей понять, что не намерен связывать себя никакими обязательствами, хотя был уже близок к пересмотру своей жизненной позиции. Сейчас же до него впервые дошло, что, возможно, поспешность принятия на веру слов Сесилии и резкий разрыв отношений с Абигейл были вызваны элементарным страхом перед собственными чувствами.
Леандро представил себе, как она в одиночку, без чьей-либо помощи – испуганная, не имеющая ни гроша в кармане и каких-либо связей, – справлялась с ситуацией, в которой неожиданно оказалась. Был ли с ней кто-то рядом, когда пришло время рожать? Или она отправилась в роддом одна?
– Я сама уже не раз думала о том, что будет, когда Сэм начнет проявлять любопытство в отношении своего отца, – пробормотала Абигейл с тревогой в голосе.
– И что надумала? – Тон Леандро, обескураженного результатами самоанализа собственных мыслей, был резче и холоднее, чем следовало бы. – Что-нибудь из серии «погиб в море при кораблекрушении» или «пропал без вести при выполнении секретного задания»?
– Нет-нет! – Абигейл ужаснулась тому, как ему могло прийти такое в голову. Он что, серьезно это говорит? – Я никогда, никогда не поступила бы так!
Его тон несколько смягчился, когда он увидел на лице Абигейл обескураженное, почти горестное выражение.
– Вспомни о своем прошлом. Подумай о том, что скажет Сэм по прошествии нескольких лет, когда поймет, что ты лишила его возможности вести тот образ жизни, который я мог бы ему обеспечить.
– О чем ты говоришь? – Она нахмурилась в замешательстве от рассуждений Леандро.
– Ты не допускаешь того, что, став подростком, он потребует от тебя ответа на вопросы обо мне и в конце концов узнает, в каких привилегиях ты ему отказала? Не возненавидит ли он тебя за это?
– Я никогда не растила бы своего ребенка меркантильным человеком, – тут же возразила Абигейл, хотя ее разум уже воспринял тревожный сигнал и заставил задуматься на сей счет.
– Возможно. Но несмотря на это, – по-прежнему безжалостно продолжал Леандро, – ну разве только если тебе удастся воспитать святого, человеческая природа возьмет свое. Повзрослевший Сэм все равно оценит свои упущенные возможности и рано или поздно начнет обвинять тебя. – Он помолчал немного, дав подобному сценарию уложиться в голове Абигейл. – Разве что, – задумчиво произнес Леандро, – ты надеешься взлететь на еще никем не достигнутые высоты финансового успеха.