Пока, как нарочно, никого никуда не таскали, ни в политотдел, ни к командиру роты, — специально томили ожиданием. Майор Шестопал за все время угрюмо произнес лишь одну сакраментальную фразу:
— Скверная работа.
Что он этим хотел сказать, никто не мог толком понять, потому Вербицкий прокомментировал это так:
— Господа кадеты, это про нас.
Несмотря на внешнюю браваду под сердцем что-то ныло: не иначе, как накаляют обстановку. Адъютант Мишки Горлова щупленький Костя Шариков метался между «элитой», заискивая и что-то вынюхивая. Это была плохая примета, даже Скобелев не выдержал и в сердцах сказал:
— Хватит кататься, Шарик, без тебя тошно!
Мишка Горлов переносил эту «тошноту» легче: скрашивал ансамбль, где на репетициях он барабанил пальцами на гитаре.
— Слава Богу, хоть есть отдушина…
Другие же в этот вечер, несмотря на запрет, выскочили на спортгородок «покачаться». «Качаться» было болезнью и страшной модой суворовцев, неизвестно откуда занесенной. От мала до велика пацаны «качались» при всяком удобном случае, набивая силой и мощью мышцы рук и ног.
Во втором взводе ЧП. Недаром говорят, что беда одна не приходит…
Контрольная по химии, на которую так надеялись преподаватель Мария Николаевна Соколянская и майор Серов, была сорвана влетевшим в открытую форточку воробьем. Воробей шарахался по классу, а ребята с визгом обыкновенных школьников подпрыгивали, выбегали из-за столов, пытаясь поймать перепуганную дурашливую пичугу.
Поначалу и Мария Николаевна отнеслась к этому событию с шутливостью, но потом, когда охота стала затягиваться, а ребята вместо контрольной носились по партам, она обозлилась:
— Вы решили сорвать контрольную? Что ж, я так и передам вашему командиру…
Сказать по совести, класс к контрольной был не готов — разве до химии в эти дни! Мария Николаевна это почувствовала сразу, как только вошла в класс, по нависшей тишине, и воробей тут был ни при чем.
Подслеповатая, она медленно сняла большущие очки и после того, как суворовцы утихомирились, близоруко оглядела первые столы.
— Химия — наука точная и не терпит наплевательского отношения. Хотя некоторые и думают, что она офицеру не нужна…
— А вот суворовец Разин, — весело и смело подсказал Карсавин, — считает, что химия нужна. Он, Мария Николаевна, идет учиться на начхима…
Класс хихикнул…
— Он врет, — вскочил Разин.
— Вот как? — удивилась Мария Николаевна. — Значит, горюче-смазочные материалы… Я вам советую, суворовец Карсавин, хотя бы написать контрольную.
В эту минуту в класс вошел заместитель начальника училища, полковник Юферов. Мягкой кошачьей походкой он проскользнул к преподавателю и, искоса поглядывая на свои отличнейшие хромовые сапоги, которыми гордился, вежливо сказал: