— Мы — люди военные, мы не можем расслабляться. Правильно я говорю, товарищи суворовцы?
На следующий день после марш-броска Горлова и Разина вызвали в политотдел. Они как-то неловко, съежившись, сидели на стульях, а подполковник Воробьев ходил по кабинету и долго, как думал Димка, «пудрил» мозги. Он не выгораживал майора Серова, но и не поддерживал суворовцев. Сказав еще несколько слов о том, что суворовцы в училище офицеров не выбирают, подошел к столу, взял бумагу и попросил их написать, что они к майору Серову никаких претензий не имеют.
Ребята стояли молча, упрямые и неуступчивые.
— Ну-ну, чего стоите, пишите, что мы…
— Товарищ подполковник, мы имеем претензии к майору Серову, — твердо сказал Мишка Горлов. — Он для нас не командир. Так думает весь наш взвод.
Подполковник Воробьев вдруг взорвался. Лицо его задергалось и пошло красными пятнами.
— Суворовец Горлов, вы много на себя берете.
— Я только выразил настроение взвода.
— Распустились, распоясались… Низкая дисциплина! Вы забыли, что находитесь в армии!
— Я помню, где я, товарищ подполковник, — в суворовском.
— Значит, вы отказываетесь?
— Да. И расскажу взводу, товарищ подполковник. Чтобы знали все, как вы давите.
Глаза Воробьева как-то потухли, он даже сник, видимо, боролся с собой.
— Идите, — сказал он весьма мирно, — и подумайте хорошенько. Но суворовцу не к лицу заниматься склоками.
Взвод настороженно ждал возвращения Горлова и Разина из политотдела и встретил их еще на лестнице.
— Ну как?
— Буза.
Майора Серова в роте не было — не показывался с утра. Но зато появился Рублев. Собрав ребят в классе, преподаватель физики неторопливо и дипломатично повел разговор о Серове, о том, что он еще молод, бывает, когда и заносит его на повороте. Тем не менее он-де много сделал для второго взвода, потому негоже смотреть на майора так негативно. Офицер он энергичный, деловой. Второму взводу надо бы своего курсового сберечь — сберечь для себя же.
Рублев говорил долго и обстоятельно, не обращая внимания на выкрики из класса. Закончил он поучением — мол, не по-суворовски доносить на своего офицера-наставника…
Кто-то крикнул:
— А вы теперь что, будете ставить двойки?
— Если заслужите, — отшутился Рублев и, словно уловив ниточку, доверительно и серьезно сказал: — Давайте вместе защитим хорошего офицера.
— Это Серов-то хороший?!
Во взводе поднялись разноголосица и шум. Рублев быстро вышел из класса и столкнулся со старшим вице-сержантом Муравьевым.
— И все же, Антон, я тебя прошу… Они подрывают и твой авторитет.
Муравьев вспотел, но упорно молчал. По физике у него было пять, и он чувствовал себя в глупом положении.