Генерал сердито засопел, выдвинул ящик письменного стола и достал оттуда коробку сигар. Дорогие бразильские еще довоенные сигары прислал ему недавно знакомый командующий военным округом пехотный генерал Хенике. Хенике понимал, как тяжело ему было поддерживать в тылу спокойствие и порядок силами отрядов, состоящих большей частью из полицейских и фольксдойче. Командующий даже не ставил ему в вину скандал, происшедший на днях на вокзале возле полевой комендатуры. Несколько сот немецких солдат, преимущественно старослужащих, вдруг словно с цепи сорвались и совершенно вышли из повиновения. Однако инициаторы этого постыдного случая до сих пор не обнаружены.
Сигара источала приятный аромат. Прежде чем раскурить, генерал с наслаждением понюхал ее. Видно, Хенике понимал, что значит настоящее товарищество, он вел себя по отношению к генералу как человек чести, то есть был полной противоположностью оберштурмбанфюреру Ильмеру, попрекавшему его все эти дни солдатским мятежом, который удалось быстро подавить. А его правая рука, этот недоносок из гестапо Фукс, еще и посмеивался над ним. Они приехали с официальным визитом, и им предстояло осмотреть помещения для своего нового штаба.
Мюллер откинулся на спинку стула и стал пускать в потолок голубые кольца дыма. Происшествие на вокзале повредило его репутации. Чтобы укрепить свои позиции, ему нужен был крупный успех. Сама собой напрашивалась очередная операция против польских повстанцев, засевших в Котфинских лесах. Но и тут господа из СД и полиции вставляли ему палки в колеса. Прежде чем что-то предпринять, они непременно хотели дождаться подтверждения полученного донесения.
Один из их агентов сообщил, что помощь польским партизанам оказывают не только русские специалисты, но и сброшенные с самолета немецкие коммунисты, прибывшие недавно из Москвы. Теперь действующему в партизанском отряде агенту оставалось только установить личности и дальнейшие планы прибывших немцев-антифашистов. Для СД было очень важно захватить их живыми.
«Слухи, — подумал Мюллер, — пустые фантазии». Он не верил в существование этих таинственных немецких антифашистов, объявившихся в Котфинских лесах. Сама мысль об этом казалась ему сплошным абсурдом. Господи боже мой, что им могло понадобиться именно здесь? Наверное, кому-то из гестаповских агентов пришла в голову мысль выдать нескольких фольксдойче за тайных коммунистов и таким образом выдвинуться.
Взять вообще этих фольксдойче. Гитлер возлагал на них большие надежды. Но на большинство из них, как выяснилось со временем, абсолютно нельзя было положиться. Сначала они, получив свои удостоверения, наслаждались всеми преимуществами немецкого происхождения. Но когда дело доходило до того, чтобы на деле доказать свою лояльность по отношению к рейху и отправиться в бой против большевиков, они начисто забывали всех своих арийских предков и постыдно бежали в леса.