Федя ворчал, недовольный новой задержкой. Огонь становился все сильнее, чего доброго, фашисты еще пристреляются, если партизаны и дальше будут мешкать.
— Тогда бери эту упрямую скотину сам! — крикнул Фриц и пригнулся. — Возьми, раз у тебя больше опыта.
— Нет-нет, подожди, — заторопился Федя. — С ней надо по-хорошему…
Под градом пуль они с трудом, но, как ни странно, невредимыми выбрались на знакомую дорогу, которая делала поворот. Это скрыло их от стреляющих. Но тишина длилась не долго. Вскоре они добрались до моста, раскачивающегося над рекой, и тотчас же снова где-то громко застрочил пулемет.
Лейтенант Федя попытался съехать с дороги. Он потянул свою лошадь вниз по откосу, покрытому густыми зарослями ольшаника. Буланому же эти дикие заросли пришлись явно не по вкусу. Опустившись до половины откоса, он вдруг уперся в землю передними ногами, закусил узду и попятился в сторону. Столько мучений с одной лошадью! Федя намного опередил Фрица. Следы его подводы были хорошо видны. Федины сапоги и копыта лошади оставляли на болотистой земле глубокие отпечатки, тотчас наполнявшиеся водой.
Партизан из группы Невойта нагнал Фрица.
— Я тут кое-что нашел, — сказал он. — Это не вы потеряли?
В руках он держал полуботинки со всунутыми в них шерстяными носками. Фриц тотчас же узнал их. Они принадлежали его товарищу-радисту.
— Да ты, кажется, не только это потерял.
Партизан обошел вокруг буланого и поднял с земли пустой мешок. «Сражаясь» с капризной лошадью и возясь с тюками, Фриц и не заметил, как шальной осколок срезал кожаный треугольник с рюкзака Макса, притороченного к седлу, и искромсал, в клочья веревку. Мало-помалу все содержимое рюкзака вывалилось на землю. Партизан помог Фрицу осмотреть всю тропинку до самого моста. Большинство вещей нашлось, даже бритвенный прибор и кружка, и все же Фриц впервые в жизни возроптал на свою судьбу. Он проклинал этот день, он был сегодня словно приговорен непрерывно распаковывать, упаковывать и собирать всякое барахло.
Мрачнее тучи, мокрый от пота, он наконец догнал Федю. Лейтенант, ожидая его в лесочке, ругался с двумя партизанами, сидевшими перед ним на земле. Между ними стояла бутыль чистого спирта из запасов Андре, они брали ложкой из банки сгущенное молоко и запевали его водой из лужи. Федя был взбешен не на шутку.
— Вы что, забыли, где мы находимся? Жрете тут и пьянствуете! Хотите, чтобы нас всех перестреляли, как куропаток?
Партизаны вскочили на ноги и вытянулись перед лейтенантом. Фриц подумал, что бутыль со спиртом и банка с молоком, видимо, свалились с телеги, когда она опрокинулась возле прудов. Но если Невойт узнает, что люди из его отряда посягнули на имущество немецких товарищей, все равно при каких обстоятельствах, то их ждет большая неприятность.