(!), мистификация ли эта нелепая брошюрка или нет. Он ожидает еще «новых известий с мыса Доброй Надежды». Это доказывает и знание дела и благоразумную осторожность господина переводчика.
Но, с другой стороны, такова сила всякой нелепости, провозглашенной нагло, громко, хоть и довольно неискусно, что он неминуемо будет иметь в пользу своего мнения более голосов, готовых вместе с ним сомневаться в действительности подлога, нежели те, которые предостерегают легковерных, чтобы они не давались в обман. Конечно, мы не станем обнаруживать здесь ни невозможности способов, будто бы употребленных для совершения мнимых открытий на Луне, ни сумасбродства разных подробностей самого их результата: для знакомых с наукою это было бы бесполезно, а для незнакомых — непонятно и напрасно; мы постараемся привесть в ясность только одно обстоятельство, из уважения к ученому, которого имя пятнают таким злоупотреблением, — именно, что сир Джон Гершелль ни сколько не причастен к содержанию этой брошюры; что он даже не знает об ее существовании; что в то самое время, как шарлатаны приписывают ему в Европе странные потехи со спутником нашей планеты, он, на мысе Доброй Надежды, успешно занимается предметом высочайшей важности для науки и обогащает наши познания массою нового света, исторгнутого из отдаленнейших пучин пространства и которого отблеск на его славу и на величие ума человеческого должен был бы внушить этим господам более почтения к его имени.
Два последние письма сир Джона, полученные одно господином Араго, другое председателем Астрономического общества в Лондоне, не говорят ни слова о Луне или наблюдениях над нею. В этих письмах, как и во всех предыдущих, знаменитый астроном распространяется о трудах и успехах своих в любопытной области звезд двойных и облачных, а в последнем, к председателю Астрономического общества, сообщает еще известие о Галлеевой комете, которая видна была с мыса на обратном пути от Солнца, сияла там прекраснейшим светом и значительно увеличилась в объеме против прошлогоднего. Г. Белли получил в апреле месяце письмо, в котором Гершелль упоминает и о Луне, но только в том отношении, что он имел случай наблюдать ее затмение: об особенных на ней открытиях нет ни слова. Перечень всех этих писем напечатана в разных журналах. Сверх того, г. Араго и г. Белли, которые состоят в беспрерывной с ним переписке, протестовали от его имени еще при появлении брошюры, — первый в парижской Академии Наук, а второй в лондонских журналах. Этого достаточно, чтобы очистить Гершелля.