— Иди сюда! — закричала она отцу. И, когда грузный, совершенно облысевший папа предстал перед нею, разошлась еще больше. — Ты слышал, что наш единственный ребенок чуть не погиб? Ты знаешь, что подобная беда может его подкараулить и в другом полете? Да, да, наш мальчик мог разбиться в ту самую минуту, когда ты позорно лежал с газетой на диване или дремал на одном из своих бесчисленных совещаний. Как ты можешь терпеть такое дальше? Отец ты ему или не отец? Я беру это дело в свои руки!
И вскоре ей улыбнулась судьба в лице пожилого доктора Сергея Гавриловича, которого она бесконечно вызывала из поликлиники лечить свои далеко не всегда существовавшие болезни. Беря у него направление на очередные водные процедуры, она с глубоким вздохом указала на стоящего рядом Джона.
— Сергей Гаврилович, добрый гений семьи Петушковых, что-то мне не нравится сегодня мой сын, зеленый какой-то. Измерьте ему давление.
— Полноте, — остановил было ее врач, — какие же отклонения могут быть у такого героя нашего неба?
Но мать настояла, а врач пришел в крайнее удивление, обнаружив у Джона большое отклонение от нормы.
— Как вы провели вчерашний вечер, юноша?
— Обычно, — со скукой вздохнул Джон, — вечерняя прогулка с друзьями по улице Горького и ужин в «Арагви».
— А что вы пили за ужином?
— Два коктейля и граммов сто пятьдесят коньяку.
— Только и всего?
— Я не злоупотребляю.
— Странно, — протянул доктор, — ваш организм очень сильно реагирует на алкоголь. Надо бы еще раз измерить вам давление, но именно утром после вечера с употреблением спиртного.
Когда результаты подтвердились и вторично, мать возликовала.
— Мальчик мой! — закричала она, проводив доктора. — Мы переходим в генеральное наступление.
У нее родился весьма оригинальный план. Мать вооружила Джона импортными таблетками, убивающими запах алкоголя, повелела ему вечером накануне полетов выпивать стакан коньяку или водки для того, чтобы давление крови поднималось выше допустимых пределов.
— Маман! — загоготал Джон. — Ты, как всегда, гениальна! Но что будет, если давление крови не изменится, а я стану алкоголиком?
— Замолчи, неблагодарный! Еще не было случая, чтобы мать желала тебе плохого. Начинай наступление на медицину.
И Джон его начал. Много раз он выходил на полеты, выполнив все советы родительницы, и озадачивал полкового врача тем, что давление крови у него действительно подпрыгивало. Естественно, что строгие нормы летного режима заставляли отстранять его от полетов. Но странное дело: стоило Джона отправить на несколько дней в летный профилакторий, где строгий досмотр лишал его возможности прибегать к маминым методам, давление немедленно приходило в норму, и начмед, щупая обнаженное по пояс тугое тело Джона, пожимая от недоумения плечами, говорил: