— Молодец, замполит, — скользнул по нему хитроватым, но и добрым в то же время взглядом начальник политотдела.
— Командующий к нам не завернет? — южно поинтересовался Клепиков.
— Зачем же? Слишком жирно, чтобы и командующий и начальник политотдела в такую рань в один полк прискакали. У командующего в штабе дел много. Он оттуда будет «войной» управлять.
Они прошли мимо выстроенных на линейке машин. Под фонарем одного истребителя генерал узнал лейтенанта Баталова и поманил его пальцем. Тот отщелкнул крышку фонаря, высунул голову. Из под голубоватого ака гермошлема белел подшлемник, лицо пи казалось усталым и осунувшимся.
— Привет, Аркадий Антонович, — поднял руку Пушкарев.
— Здравствуйте, товарищ генерал.
— Отец велел кланяться.
— Как он себя чувствует? — настороженно сил Аркадий, вспомнив неприятную вчерашнюю выходку Беломестнова.
— Да, кажется, прилично, — ответил ничего не подозревающий Пушкарев. — А на соседней машине кто? Не Петушков ли? А ну-ка, Джон, покажитесь.
Откинув фонарь, Петушков приподнялся на сиденье и под общий смех изобразил уморительную гримасу.
— Товарищ генерал, ради бога, не называйте меня этим заморским именем. Я не Джон. Я Иван, Иван, понимаете? Это все маман придумала. Как только мне присвоят второй класс, немедленно подаю прошение о замене имени. Ведь это же здорово звучит: Иван Прохорович Петушков!
— Отлично звучит, — рассмеялся генерал. — Однако, чтобы завоевать право на второй класс, надо на учениях задачу отлично выполнить.
— Разобьюсь, но выполню! — пылко воскликнул Петушков.
— Зачем же разбиваться? — неодобрительно покачал головой начальник политотдела. — Полк ваш столько лет без человеческих жертв работает, а вы хотите беду накликать. Нет, лейтенант, до ста лет летайте и не разбивайтесь.
— Будь сделано, товарищ генерал, — весело согласился летчик.
Генерал и все его сопровождающие ушли, а Джон и Аркадий снова захлопнули над головами фонари кабин.
Уже давно, еще с рассвета, начались учения. Где-то на осенних полях гремели орудие саперы наводили понтонные переправы, а танки с ходу вплавь форсировали реки. С вышек НП советские генералы и генералы армии ГДР наблюдали за развитием событий. Это было очень сложное учение. Впервые в таких условиях проверялось взаимодействие двух дружественных армий, воевавших и за «синих» и за «красных». Было нелегко, потому что воины говорили на разных языках, связисты, передавая команды, не сразу понимали друг друга, но был энтузиазм и горячее желание обеих сторон одержать победу, поэтому действия развивались четко. Давно уже отгремела артподготовка, но авиация не появлялась еще над «полем боя». Низкая осенняя морось нависла над аэродромом в районе учений. Большие группы самолетов поднять для массированных действий не было сейчас возможности, и летчики дремали у своих машин в ожидании приказов со стартового командного пункта.