— Откуда вы так хорошо знаете русский язык? — хмуро спросил Коржов.
— О, — улыбнулся немец, — это заслуга не столько моя, сколько моего фатера Бруно Корнова. Генерал Корнов побывал на вашей земле в первую мировую войну и даже несколько месяцев находился в плену.
— Вы теперь разделили его участь, — колко заметил Авдеев.
Барон посмотрел на него, как на несмышленыша, и прощающе усмехнулся:
— О нет! В плену не я. Половина Советского Союза у нас в плену: Украина, Белоруссия, западная Россия. Не будьте идеалистами. Скоро мы нанесем последний удар.
— Вздор! Геббельсовская пропаганда! — оборвал его Коржов.
Барон удивленно пожал плечами:
— При чем здесь Геббельс! Я сам не могу терпеть Геббельса. Врет, как базарная торговка. Но ведь я излагаю факты. Больше чем полгода ваша армия не продержится. У вас не будет оружия и нечего будет кушать. Но мы уклонились от основной темы. Вас интересует, откуда я знаю русский. Когда мой отец генерал Бруно Корнов вернулся из русского плена, он мне сказал: «Слушай, Отто, самый большой и самый сильный наш враг — Россия. Чтобы ее победить, мы должны ее хорошо знать. Изучай ее язык, экономику, историю». Если хотите, я два года в высшей школе разведчиков учился.
— И почему же не пошли по этой части? — спросил Авдеев.
Фон Корнов пригладил короткую спортивную прическу.
— Слишком грязная работа. А я воздушный рыцарь, потомок Нибелунгов.
Коржов опять подумал: «Что за тип? Если бы Геббельс знал, как он его тут склоняет, быстренько бы определил в концлагерь. Клепок, что ли, недостает или рисуется? А впрочем, что мне за дело. Такой же враг, как и другие».
— Послушайте, барон, — поморщился Коржов, — давайте покончим с эмоциями и перейдем к делу. Нас интересует ваша аэродромная сеть. Ново-Дугино, Двоевка, Сеща…
Фон Корнов выпрямился, его глаза под прямыми бровями стали холодно-отчужденными. И уже другим, чеканно-строгим голосом он заявил:
— Никаких сведений военного характера дать вам не могу. Вы не хуже меня знаете, что такое военная присяга, а я офицер и принял присягу на верность великой Германии.
— Хотите сказать — фюреру, — пожал плечами Коржов.
— Я сказал — великой Германии, — повторил пленный. — Все фон Корновы служили только великой Германии. И если сейчас во главе государства стоит фюрер Гитлер, — значит, мы служим и ему. Но великая Германия — это более широкая единица измерения, нежели тот, кто стоит у ее власти.
Коржов хотел возразить, но в эту минуту яростно зазвонил полевой телефон непрерывным душераздирающим звонком. Подполковник снял трубку и был тотчас же оглушен суровым голосом командира дивизии: