И Баталов поселился в особняке. Часто, когда попадалась на глаза фотография барона фон Корнова, угрюмо думал: «Ну что, Отто? Вот тебе и реванш. Я вынужден обитать в твоем особняке, а ты неизвестно где». И в такие минуты Баталову даже несколько жалко становилось немецкого аса. «Черт побери! Ведь талантливейший летчик и неглупый человек! На какую бы светлую дорогу мог выбраться, если бы в свое время порвал с коричневой заразой!»
Но время шло, армейские дела и заботы заполняли дни Баталова, и даже среди ночи приходилось часто вскакивать к телефонам и, стряхивая сонную истому, мчаться в штаб или на аэродром, если того требовали обстоятельства. В свободное от службы время он много читал, словно желая наверстать упущенное, причем очень любил немецких писателей. В книжном шкафу у него корешок к корешку стояли тома Гете и Шиллера, Гауптмана и Гейне, Анны Зегерс и Бернгарда Келлермана. Книги заставляли его пристальнее всматриваться в жизнь, помогали лучше понимать обычаи и нравы жителей города. Частые встречи с командирами национальной немецкой армии, партийными и общественными работниками демократической Германии пополнили его лексикон, и бывали беседы, когда Баталов пытался говорить исключительно по-немецки. Звонки от немцев раздавались довольно часто и в кабинете и на квартире. Хильда Маер, секретарь городского комитета СЕПГ, взяла за твердое правило осведомляться о жизни Баталова раз в неделю и сообщать свои новости.
Вот почему генерал нисколько не удивился, когда поздним июньским вечером раздался звонок от дежурного по штабу.
— Товарищ командующий?
— Да. Я вас слушаю, — басовито откликнулся Баталов.
— Здесь вами немецкие товарищи интересуются. Переключить на квартиру или сказать, чтобы позвонили завтра в рабочее время?
— Зачем же? Переключайте, — согласился Баталов и услышал в трубке четкий голос, выговаривавший русские слова с той старательностью, с какой их произносят иностранцы, стремящиеся говорить без акцента.
— Товарищ генерал. Я звоню из городской ратуши. Мне бы очень хотелось с вами повидаться. Хотя бы десять — пятнадцать минут. Я в вашем городе проездом и завтра этого сделать не смогу. Простите, я не представился, это говорит председатель Общества германосоветской дружбы города Эдель.
Баталов шумно задышал в трубку. Он чертовски устал за этот день и мечтал о часах отдыха и тихого чтения. Но отказывать было неловко, тем более что позвонивший сказал о том, что не может зайти в иное время.
— Хорошо, приходите минут через пятнадцать на квартиру, — согласился он устало. — Вам сказать, где я живу?