— О нет, — сдавленно рассмеялся говоривший. — Данке шен. Большое спасибо. — . И трубка смолкла.
Баталов едва успел сменить синюю пижаму на военный костюм, когда у решетчатых железных ворот замер на тормозах светло-коричневый лимузин. Из него вышли трое: пожилой мужчина в светлом костюме, шофер и молодой человек, облаченный в легкий пыльник, по всей видимости, сопровождающий. Они двинулись все вместе к калитке, но человек в светлом костюме сделал удерживающий жест. Быстрой, легкой для его возраста походкой взбежал он на крыльцо как раз в ту минуту, когда адъютант генерала Баталова майор Староконь открыл дверь, вежливо говоря:
— Прошу на второй этаж. Генерал Баталов ожидает вас в гостиной.
— Зер гут, — откликнулся немец и очень уверенно стал подниматься по деревянным ступеням винтовой лестницы.
Генерал Баталов сидел за старомодным журнальным столиком в мягком зеленом кресле, держа в руках для видимости газету. Другое точно такое же кресло стояло напротив для собеседника. Баталов поднялся навстречу вошедшему, жестом пригласил садиться.
— Я вас слушаю.
Человек в светлом костюме с минуту молчал и вдруг голосом, сразу всколыхнувшим память, выговорил:
— Вот мы и в третий раз встретились.
Баталов вздрогнул от этого голоса и только
теперь узнал заметно пожелтевшее и постаревшее узкое лицо с прищуренным взглядом темных миндалевидных глаз, тонким носом и резко очерченной челюстью.
— Барон фон Корнов! — воскликнул он, потрясенный. — Вы!
— Да, это действительно я, а не мой призрак, — вдруг рассмеялся бывший ас, явно наслаждаясь замешательством Антона Федосеевича. Его цепкий, натренированный взгляд опытного летчика-истребителя бежал по стенам, теплел от встречи с дорогими его сердцу картинами и портретами, с обстановкой, которая была такой же точно, как и несколько лет назад. Печально вздохнув, фон Корнов заключил: — Не находите ли вы, генерал, что люди стареют гораздо быстрее, чем окружающие их вещи: дома, деревья, улицы? О, я вам очень благодарен за то, что вы сохранили мое жилище и эти фамильные ценности. Я имею в виду портреты и картины. Все-таки они были в свое время написаны достойными мастерами кисти.
Баталов широкими от удивления глазами наблюдал за неожиданным посетителем. Почему он здесь? Зачем? Откуда? Что ему дает право держаться так вольно, без всякой скованности и неловкости? Скорее всего, отбыв положенный срок наказания, он возвратился в родные места и решил проведать свое родное гнездо.
— Садитесь, — пригласил Баталов довольно сухо. — Вот сигареты. Наши, советские, с фильтром.