Скоро он уже рубил лианы почти без перерывов, час за часом. “Жук” полз за ним — подвижная крепость, в которой он укрывался от опасности. Не хватало воздуха, ныли плечи и поясница. Он уже не верил в успех — простой расчет показывал, что при таком темпе до берега и за двое суток не добраться, — но прекратить работу страшился. Когда стало темнеть, он сдался и на предельной скорости погнал “жука” параллельно берегу в беспочвенной надежде, что исполинский лес может где-нибудь кончиться.
Я обречен, думал Герд, мы все обречены. Выхода нет, я его не вижу! Куда идти, что делать? Через несколько часов непобедимая армия великой Империи перестанет существовать. Этот лес-чудовище сотрет нас в пыль, растопчет, как муравьев.
Деревья расступились, открыв огромный, заросший ярко-зеленой травой луг. “Жук” с готовностью ринулся вперед.
— Не надо! — крикнула Уэйя, рванувшись к пульту, но Герд оттолкнул ее.
Машина повернула и на предельной скорости помчалась по странно ровному, уходящему к горизонту полю.
Герд бросал по сторонам тревожные взгляды, стараясь выжать из вездехода все возможное.
Не прошло и десяти минут, как ситуация определилась.
Поверхность, по которой так легко и радостно гнал “жук”, стала стремительно размягчаться и вскоре превратилась в смрадное болото. Судорожно перебирая лапами, “жук” пытался выбраться из трясины. Кабина ходуном ходила от отчаянных толчков, но машина почти не продвигалась, все глубже погружаясь в вязкое месиво.
— Уходим, — сказала Уэйя. — Быстро!
Выругавшись, Герд распахнул колпак. Уэйя уже тянула его наружу. Выбравшись на платформу, он огляделся, сдавил жесткими пальцами тонкую талию девушки и, собрав все силы, бросил ее далеко в сторону — туда, где почва казалась еще достаточно надежной. Потом прыгнул в кабину, к управлению, на помощь. сражающемуся с болотом “жуку”. Упрямо наклонив голову, Герд дрался с болотом. Прекрасно! — думал он с мрачным удовлетворением. Все проблемы решились сами собой. Вот где нашла меня смерть…
Краем глаза Герд видел Уэйю, мечущуюся в растерянности по краю топи. Странно, но больше всего ему сейчас хотелось, чтобы она ушла, или хотя бы отвернулась. Но он Знал, что и этому, последнему его желанию не суждено сбыться. Скорее бы все кончилось!
И вдруг Уэйя сделала шаг к вездеходу. Второй, третий…
С каждым шагом она проваливалась в трясину все глубже. Оцепенев, Герд вглядывался в поднятое к нему лицо, белое и бесстрашное, не решаясь поверить, что если он сейчас же, немедленно, не оставит вездеход, Уэйя утопится в болоте.
— Я сейчас… — забормотал он, с лихорадочной торопливостью выбираясь из кабины, — Сейчас… Подожди.