Слезы застилали обзор. Ехала домой по трассе и, наверное, впервые в жизни хотела попасть в аварию, лишь бы не возвращаться обратно в ад. Ни о ком не думала в этот момент. Эгоистка – что с меня взять? Всегда была такой и навряд ли изменюсь. Именно таких поступков от меня и ждут. Так зачем разочаровывать?
Я почти решилась выехать на встречку, когда вдалеке появились огни чужих фар. Понимание того, что все может закончиться в единый миг, будоражило и одновременно пугало. Меня просто не станет. Страх расползался, занимал мысли, но авто проехало мимо, скрываясь среди кружащих снежинок. Я не только эгоистка, я еще и трусиха.
Ноги заплетались, когда входила в дом. В гостиной сидел отец – его я увидела первым. Очередной скандал прошел мимо меня. Я просто не слышала ни слова, находясь за гранью, в бреду, на периферии сознания.
– Ты была с ним, да? Отвечай, потаскуха! – щеку обожгло, вырывая из тумана. Недоуменно смотрела на Анатолия, что возвышался надо мной грозной скалой. Кулаки его сжимались, но я даже не дернулась. Удивилась пощечине, да и только. Внутри была другая боль. Та, что намного сильнее физической. Сердце разрывалось.
Отец за меня не вступился. Я получила еще одну пощечину, затем тычок в спину. Мне было все равно, даже если бы меня сейчас начали убивать, а отец стоял и смотрел, сложив руки на груди. Не помнила, как отключилась, но и в себя пришла – ничего не соображала.
Отец сидел со мной рядом, а я лежала на постели, накрытая пледом по самую шею. Только рука разместилась поверх покрывала. На столике – пустой шприц. Отец придерживал ватку на сгибе локтя, а голова моя кружилась. Комната слилась в карусель, пока внутри тугим комком сворачивался страх.
– Что это? – просипела и закашлялась.
Мне никто не ответил. Темнота сменялась моей комнатой, но неизменно возвращала обратно. Видела и слышала урывками.
– Давайте, Ольга, вот так. Теперь еще одну ножку, – словно маленькой, проговаривала наша помощница по дому, помогая мне одеваться.
– Аккуратнее голову. – Бас отцовского водителя я узнаю всегда.
Мимо мелькали дома и деревья, припорошенные снегом. С удивлением понимала, что уже вечер – солнце клонилось к закату. Музыка в салоне авто, перед глазами двоится. Невероятно сладкий запах, вызывающий приступы тошноты. Пальцы из раза в раз ловили пустоту, но я упрямо пыталась взяться за ручку, чтобы открыть дверцу в машине и выбраться наружу.
Солнцезащитные очки на глазах загораживали весь обзор. Ноги заплетались, скользили. Казалось, что я вот-вот упаду и встречусь носом с плиткой, которой был выложен пол на вокзале. Анатолий рядом – он держал меня за талию и за руку, буквально тащил за собой. Не понимала. Ничего не понимала, а от шума в голове укачивало. Так плохо, что хотелось сдохнуть, но даже губы не слушались. Рот давно высох, язык прилип к небу, а скулы свело. Только одна мысль: лишь бы все это поскорее закончилось. Неважно как.