И этот мужчина собирался ее поцеловать. Не потому, что она ему за это платила, а потому что таково было его желание.
«Невозможно поверить. Еще никто никогда…»
Его рука скользнула по ее волосам, и мысль додумать не удалось.
– Вы мне… – Молчание. – …Поможете… – Его пальцы напряглись. – …Решить… – Он взял ее в заложницы своим прикосновением и своим молчанием. Проклятье. Он хочет, чтобы она довела до конца мысль… предложение… О чем, черт возьми, она думала? – …Мою проблему?
Уит пробормотал что-то неразборчивое, потом кашлянул и проговорил отчетливее:
– Все, что захотите.
Хэтти закрыла глаза. Как может человек несколькими словами доставлять такое удовольствие? Теперь он, вероятно, ее поцелует. Так всегда это начинается, разве нет? Но он не шевелился. Интересно, почему он не шевелится? Он же должен шевелиться. Или нет?
Она снова открыла глаза и обнаружила, что он стоит совсем рядом и наблюдает за ней. Смотрит на нее. Видит ее. Когда кто-нибудь в последний раз видел Хэтти? Она много лет училась становиться невидимой. Сливаться с окружающей обстановкой.
Но этот мужчина видел ее. Оказалось, что ей это нравится. И не нравится одновременно.
Нет, пожалуй, не нравится больше. Она не желала, чтобы он ее видел, не хотела, чтобы он составлял список ее бесчисленных недостатков: полные щеки, широкие брови, большой нос. Ее рот один раз мужчина назвал лошадиным, и у Хэтти тогда создалось впечатление, что он оказал ей любезность. Если этот незнакомец видит то же самое, он быстро передумает.
Расхрабрившись, она спросила:
– Может быть, мы начнем?
Мужчина накрыл губами ее рот – именно этого она желала. Даже больше. Хотя Хэтти вроде бы не должна была удивляться ощущениям. Она же целовала его в экипаже, перед тем как вытолкнуть его на ходу. Но то была ее ласка. А эта ласка принадлежала им обоим.
Он прижал ее к себе. Поцелуй показался Хэтти восхитительным. А потом он стал гладить обеими руками ее голову, щеки, плечи, одновременно покрывая легкими поцелуями лицо. У Хэтти кружилась голова. Неожиданно он чуть прикусил ее нижнюю губу и принялся ласкать ее кончиком языка. Его язык оказался теплым, чуть шершавым и имел восхитительный вкус лимона и сахара. Она почувствовала… голод.
Ей показалось, что она никогда раньше ничего не ела, а теперь получила изобилие всевозможной еды, приготовленной только для нее.
Прикосновения его языка сводили с ума. Хэтти не знала, что делать, как справиться с ними. Ей было точно известно лишь одно: ей не хотелось, чтобы он останавливался.
Хэтти прижалась к мужчине всем телом. Ей бы прочесть его мысли, чтобы лучше понять, почувствовать, познать… Она досадливо поморщилась, поскольку исполнить желаемое не представлялось возможным. Мужчина это заметил. Его руки, обнимавшие девушку, стали твердыми, как сталь. Он поднял ее, и руки Хэтти сами по себе скользнули вверх, обхватив его за шею. Он был такой сильный, такой