мы расстались.
Маша не ответила. Указала на три стакана с крышками, которые поставила на прилавок другая улыбающаяся девушка, копия первой:
— Отнесешь? Я сдачу заберу.
Я предпочел подчиниться. Чувствовал себя при этом непривычно и неприятно: впервые со школьной поры за меня платила девушка. И даже тот довод, что я помогаю ей отыскать дочь, не срабатывал. Наверное, потому что в голове у меня все было иначе: она помогала мне отыскать дочь.
— Женись на ней, — с серьезным видом порекомендовал Брик, принимая у меня ношу. — Это ж идеал! Взрослая дочь, пассивные доходы, жилплощадь, а сейчас и пить бросит.
Я захлопнул дверь, полагая, что этого достаточно, чтобы поставить точку в разговоре. Но когда обошел «Крузер» и остановился возле колонки, в голове зазвучал настырный голос:
«Нет, если честно, объясни, что у вас тогда пошло не так? Тебе достаточно было руку протянуть — и все. Почему в итоге — Жанна?»
«Мне многие этот вопрос задавали, — отозвался я. — Но понять ответ смогли единицы. Жанна была мечтой, а Маша — реальностью. Все шло по накатанной. Где-то в глубине души я против этого восстал. Наверное, Маша первой это почувствовала и не стала бороться за меня дальше. А увидев, что не борется она, отступился и я. Все фильмы и книги сняты и написаны слабаками, которые просрали мечты и нашли счастье в том, что рядом. А истории о том, как завоевываются мечты, стали считать детскими сказками. Я устал быть слабаком, Принц. Ты научил меня быть сильным, видеть цель и идти к ней, несмотря ни на что, не размениваясь на компромиссы, принося любые жертвы. Не скажу, что я в восторге от этих качеств, но Жанну без них я бы не завоевал».
Щелкнул, дернулся пистолет. Я повесил его на держатель, закрыл лючок и сел за руль.
— И с тех пор ни разу не пожалел? — спросил Брик.
Ноутбук он закрыл и расставил на нем стаканы с лежащими на них печеньями. Я отъехал в сторону, к красному ящику с надписью «Песок». Маша, выйдя из помещения заправки, сразу направилась к нам.
— О выборе — ни разу, — ответил я. — О его последствиях — постоянно. Так дерьмово устроен мир, что все возможно в нем, но после ничего исправить нельзя.
Я готовился услышать очередную нравоучительную лекцию, но Брик неожиданно промолчал. Маша вернулась. В тишине мы выпили кофе с хрустящим овсяным печеньем. Оно напомнило, как хочется есть. Четвертый час, а я только завтракал. Как, кстати, и Брик.
«Ерунда, — мысленно возразил он мне. — Так где-то даже лучше. Голодные терзания я предоставил альтер эго, это его занимает не хуже никотиновой ломки со спиннером».