Выезжая с парковки, я пытался мысленно сопоставить «Крайслер» с тем Хароном, который отвечал на вопросы в соцсети, переписываясь с Юлей. Больно гротескный образ получался. Подросток, сын гробовщика? Бред. А впрочем, кто сказал, что «Крайслер» — это машина Харона? Может, мы найдем этот автомобиль где-нибудь за городом, а в багажнике будет записка: «Пять шагов на север от старой березы», или вроде того.
Маша и Брик стояли у самой дороги. Когда я остановился у бордюра, Маша попыталась оттолкнуть руку Брика, но при этом чуть не упала. Перехватив ее за талию, он что-то сказал, ее голова поникла.
Брик открыл заднюю дверь, помог Маше сесть. Сам забрался следом, и я поспешно стартовал, поскольку сзади начали сигналить. Поймав последние секунды мигающей «стрелочки», повернул направо.
— Как нога? — спросил я, бросив взгляд в зеркало.
— Распухает, — прошипела Маша. Сбросила туфлю.
Брик наклонился над ее лодыжкой. Маша попыталась отдернуться, но тут же застонала от боли.
— Не надо так на меня реагировать, — заявил Брик. — У меня сейчас другие приоритеты. Тебе нужно оказать помощь.
— Не хочу от тебя никакой помощи!
— Хорошо. Пусть помощь окажет Дима, а я сяду за руль. Такой вариант тебя больше привлекает?
Такой вариант Машу не привлек совершенно.
— В автомобильной аптечке есть бинт? — спросил меня Брик.
— Сейчас мы войдем в число десяти человек страны, которые знают, что лежит в автомобильной аптечке… Наверное, должен быть. При условии, что есть аптечка.
— Есть, — морщась, сказала Маша. — Сзади.
Брик через сиденья нырнул в багажник, вернулся с аптечкой. Пока он разрывал упаковочную пленку и накладывал повязку, я попытался сосредоточиться на дороге. Давно знакомой дороге, по которой много лет ездил из дома на работу. Но сосредоточиться мне мешала очень неприятная мысль: «Он прикасается к ней».
Я снова посмотрел в зеркало, на хмурого Брика. Чуть наклонившись, увидел перекошенное от боли лицо Маши.
— Это предварительные ласки, — особо скрипучим и мерзким голосом объявил Брик. — Когда начнется соитие, мы тебе сообщим.
Маша выдернула ногу у него из рук — перевязка как раз подошла к концу. Я отвел взгляд от зеркала, мысленно обложив Брика нехорошими словами. Не помогло. Судя по ощущениям, я сильно покраснел.
— Ну и что с тобой произошло там, на крыше? — спросил я.
Брик промолчал. Обернувшись, я обнаружил, что он с пристыженным видом смотрит в пол. Такие моменты на вес золота, их надо использовать. Я продолжил:
— Если бы не этот твой ступор, мы бы его поймали! А теперь придется играть в «Сокровища Ксапатана».