По экрану замелькали кадры улыбающихся и смеющихся родителей с детьми. Цветы, шампанское, куча родственников.
— Из любопытства я набрала в поисковике «выписка из роддома» и это — первые попавшиеся фотографии. Родители здесь улыбаются. И, самое интересное, их почти всегда двое. А где же был мой отец?
Следующее фото, и у меня екнуло сердце. Даже не думал, что его можно где-то найти, хотя в тот день — и это я помню точно — вспышки фотоаппаратов буквально слепили. Мы с Жанной стоим на сцене, той самой, которую сейчас я вижу перед собой. Фото зернистое, плохое, и кажется, что мы обнимаемся. Да и какие могут быть сомнения? Только на самом-то деле мы застегивали друг на друге серебряные цепочки с кулонами — приз за лучший танец. «А ведь можно было перевернуть цепочки, — подумал я с опозданием в половину жизни, — замочками вперед. И застегнуть удобнее». Но тогда мы не сообразили такой простой вещи. Или просто хотели поиграть в это трогательное объятие?
— Ну как можно его осуждать? — продолжала Юля издевательским тоном. — В шестнадцать лет стать отцом — это страшно! Жениться на какой-то серой мышке — еще страшнее. И уж вовсе исчезают сомнения, когда рядом хлопает глазками такая милая куколка.
На весь экран — фото «милой куколки». Жанна, видимо, классе в десятом. Волосы — как всегда бесформенной копной, блузка мятая, взгляд отстраненный. Я узнал даже место, в котором ее фотографировали — фойе на втором этаже школы. То самое, в котором я впервые увидел Маленького Принца.
— Они поступили очень романтично, — говорила Юля за кадром, — бросили школу и сбежали вместе. По всем правилам им полагалось быстро друг другу надоесть и расстаться с воплями и истериками. Но почему-то все пошло не так. Наверное, причиной тому — мягкотелость папаши. Он все готов прощать, со всем соглашаться. Готов был тихонько сидеть под каблуком, лишь бы его принцесса иногда дозволяла целовать себе ножки.
Следующее фото — Юля с пластмассовой лопаткой стоит посреди заснеженной детской площадки и с серьезным видом смотрит в объектив. Ей года три, может, меньше.
— Ну, они хотя бы на свой лад были счастливы. А мы с мамой жили как могли. Да и не было никакого «мы». Была мама, и была я — досадная помеха. Из-за меня она не закончила школу, из-за меня не поступила в институт, из-за меня не могла выйти замуж… Но однажды судьба ей все-таки улыбнулась.
На снимке — ЗАГС, в котором позавчера сочетались браком Борис и Катя. Только выглядел он еще мрачнее, ремонтом даже не пахло. А единственное, что «освещало» снимок — улыбка Маши, ставящей подпись в документе. Она в свадебном белом платье. Рядом с ней, высокий и стройный, в очках с круглыми стеклами, стоит Игорь в костюме цвета молочного шоколада. Человек, которого я не видел никогда в жизни. Человек, который однажды подло украл мою судьбу.