Крикнуть ничего он не успел. Только потянул руку к кобуре.
Валиуллин, внимательно следивший за происходящим на поляне, заметил внезапную настороженность здоровяка, который о чем-то разговаривал с пленными. И понял, что дальше тянуть время нельзя — сейчас поднимется тревога.
— Огонь, — привычно негромко скомандовал он.
Он выстрелил первым. Один из боевиков, дремавших под нежарким еще утренним солнцем, чуть дернулся и замер. Вторя автомату Валиуллина, начали частый перестук стволы остальных спецназовцев.
В ответ прогремели лишь отдельные выстрелы — только трое чеченцев, в том числе и командир, успели укрыться и попытаться дать отпор. Впрочем, находясь на открытом месте, они были обречены. Двое лежали за камнями, однако один удачный выстрел из подствольного гранатомета достал бы каждого из них. Труднее было с главарем (о том, что он и в самом деле главарь, спецназовцы, естественно, не знали, хотя Кирилл и предполагал, что это именно так) — по нему даже стрелять не решались, потому что сразу за ним повалились друг на друга связанные пленные. Естественно, убить его мог бы каждый, но все же лучше было не рисковать — вдруг какая-нибудь случайность, например, неудачный рикошет… Да и “язык” мог при пригодиться… Так почему бы таким “языком” не стать этому бородачу, который залег возле пленных?
Стрельба оборвалась так же внезапно, как и началась. Спецназовцы меняли магазины в автоматах. Командир боевиков торопливо доставал рацию из кармана — необходимо было срочно вызывать подкрепление. Он понимал, что это мало чем поможет ему лично, что они втроем по сути обречены, однако сигнал о нападении давал хоть какой-то, пусть призрачный, шанс на спасение.
— Эй вы! — крикнул из кустов Кирилл. — Сдавайтесь — и мы вас отпустим! Только наших ребят отдайте!..
— А если нет? — громко спросил командир, стараясь выгадать время.
— Мы вас перебьем.
— Не успеете! Мы ваших раньше шлепнем.
— Тогда у вас не будет ни малейшей надежды.
— У нас ее и так нет…
Командир достал-таки рацию, хотя лежа сделать это было несколько неудобно. Он не знал, что снайпер-спецназовец, воспользовавшись этим коротким диалогом, уже перебрался вдоль опушки леса правее, и теперь наблюдает за каждым его действием в окуляр прицела. Более того, под таким углом его огонь больше не был опасен для пленных — разве что все тот же случайный рикошет от камня, ну да только тут уже ничего не попишешь…
Застрелить его сейчас для снайпера не составляло никакого труда. Да только что ж за интерес стрелять в такую крупную мишень!.. Это уже будет обыкновенное убийство, в то время как взятый в плен боевик мог пригодиться — и как “язык”, и как человек, которого можно было бы обменять на кого-нибудь из наших ребят, которые томятся в плену у “чечиков”…