— Опять из-за тебя баня срывается! — с досадой сорвался он на Михаила.
Какие-то генералы, которых где-то кто-то раздолбал, были, во-первых, далеко, а во-вторых, они были понятием отвлеченным, абстрактным. А друг, на котором можно сорвать злость — вот он, рядом сидит.
— Я-то тут при чем? — ошарашенный несправедливым обвинением, уставился на Константина Соломатов.
— A-а, при чем, не при чем… — махнул рукой вертолетчик и принялся натягивать комбинезон прямо на влажное от пота тело. — Как с тобой свяжешься, так обязательно баня сорвется, — уже более миролюбиво, стараясь придать голосу шутливые интонации, ворчал он. — Одно слово — пяхота…
Михаил, вздохнув, тоже принялся торопливо надевать свой «камуфляж».
— У сильного всегда бессильный виноват… — процитировал он по памяти дедушку Крылова.
— Ты-то куда собираешься?.. Тебя-то эти дела вообще никаким боком не касаются, — с завистливой досадой продолжал ворчать Калюжный.
— Да ну? — хмыкнул Михаил. — «Не касаются…», — язвительно передразнил он. — Да если я сейчас с тобой не полечу, ты ж меня потом вообще совсем с белу свету сживешь!.. Пошли, ас!..
Видя, что Константин влез в комбинезон быстрее, чем он натянул свой «камуфляж», ботинки Соломатов натянул прямо на босу ногу, без носков — старые, заскорузлые, надевать не хотелось, а новые, на немытые ноги, жалко… Даже завязывать шнурки не стал — просто небрежно заткнул их длинные концы за разлаписто оттопырившиеся берцы. Новенькие же, с необорванной еще этикеткой, носки так и остались дожидаться возвращения хозяина в предбаннике на лавке из обожженного дерева.
…Плохая примета, надо сказать…
Они выскочили из бани вместе.
— Не улетай без меня! — попросил Михаил друга. — Я только на КП заскочу…
Калюжный не ответил. Соломатов понял, что подождать вертолетчик его подождет, но только до разумных пределов — будет команда срочно вылетать, он полетит, специально для Михаила задерживаться не станет.
Константин поспешил к своему вертолету, стоящему на бетоне «рулежки» в общем ряду со своими трудягами-собратьями «Ми-восьмыми». Свой аппарат он ласкательно называл «Ми-шкой» — и Соломатову было приятно думать, что тут прослеживается ассоциативная связь с его именем…
Михаил быстрым шагом, едва не бегом, направился к башенке командного пункта с застекленным «фонарем» наверху. Нужно было точнее узнать, что же стряслось такое, что поднимают в воздух именно Калюжного. Здесь выходных как таковых не бывает, но время от времени летчикам, да и не только летчикам, всем офицерам давали отдохнуть — сходить в баню и побаловаться спиртным. И вызвать с такого полуофициального выходного человека могли только по причине очень актуальной.