Соломатову же быть в курсе происходящего полагалось по должности. Особенно если информация о разгромленной колонне и в самом деле верна — мог ведь дежурный и приврать что-нибудь, чтобы поторопить Калюжного, или сказать что-то не в полной мере соответствующее действительности, не разобравшись толком в ситуации…
На КП он сразу ткнулся в дверь с биркой «Посторонним вход воспрещен». По большому счету, Соломатов был здесь абсолютно посторонним. Однако его знали хорошо, а потому запретов для него не существовало.
В двери он столкнулся со знакомым офицером.
— Ты Калюжного не видел? — озабоченно спросил тот. — Его тут ищут…
— Он уже в «вертушке», — сообщил Михаил. — Его из бани вызвали, — счел нужным добавить он.
— Что значит быть лучшим летчиком полка… — с непонятной интонацией обронил знакомый и хотел уже идти дальше.
— Так что там стряслось-то? — остановил его Соломатов.
— Какие-то боевики на перевале Халам-Самбулак колонну вдребезги расхреначили, — покосившись на разномастную группу военных, толпившихся возле окошка диспетчера по полетам, негромко сказал тот. — А там — одни генералы… Море крови, куча трупов…
— Понятно…
Офицер кивнул и поспешил по своим делам. Михаил вошел в комнату дежурного. Собираясь в баню, он оставил здесь на хранение свой автомат.
По большому счету, оружие, тем более автомат, ему в командировке было абсолютно не нужно. Однако приказ есть приказ — в эти края летать только с личным оружием. Ну а коль уж прилетел со «стволом», никуда не денешься, приходится таскать его все время с собой. Особенно когда садишься в «вертушку», автомат нужно обязательно забирать — неведомо, куда вертолет полетит дальше, какую задачу получит экипаж по ходу дела. Вертолет — дело такое: можно вылететь на час куда-нибудь в соседний гарнизон за полсотни километров, а потом оказаться за тридевять земель и пробыть незнамо где невесть сколько времени. Направят в какой-нибудь Беташ-Юрт, и сиди там несколько суток, дергайся, переживай, что там с оружием!..
— Где Майданов? — спросил Михаил у дежурного, пока тот возился с замком сейфа, в который сунул укороченный «Калашников» Соломатова.
— На вылете, — отозвался тот. — Он по связи и сказал Косте лететь.
— Понятно…
Николай Майданов был старинным, еще по Афгану, знакомым Михаила. Здесь, в Моздоке, он командовал полком вертолетчиков. Невысокого роста, крепкий и подвижный красавец, Николай вообще был личностью уникальной. Еще за Афганистан он получил звезду Героя. В первую чеченскую кампанию оттарабанил на Кавказе по полной программе. Когда Басаев с Хаттабом вторглись в Дагестан, он был уже там. Именно Майданов сумел сделать то, что до него не удавалось никому — Николай на своей старенькой «восьмерке», на внешней подвеске, смог поднять в горы на немыслимую высоту гаубицу, чем по сути спас засевших там десантников…