Сам же Хамлаев включил рацию.
— Арсен! — вызвал он.
— Я, Зульфагар, — подчиненный отозвался мгновенно, очевидно тоже увидел блокпост.
— Будь на связи, действуйте сообразно ситуации…
— Понял.
Не отключив ее, Шанияз положил коробочку радиостанции на полочку перед лобовым стеклом — теперь каждое слово, сказанное здесь, будет слышно и в автомобиле, который следует сзади. Там сидят ребята опытные, на них можно положиться в полной мере, их дополнительно инструктировать нет необходимости… Хамлаев осторожно, стараясь сделать это не слишком громко, дабы не насторожить охранников, приоткрыл дверцу — теперь при необходимости ее можно распахнуть мгновенно.
Остановивший машины человек подчеркнуто бесцеремонно обошел автомобиль, в котором сидел Шанияз. Когда он постучал по скатам, водитель вопросительно взглянул на Хамлаева. Тот лишь усмехнулся. Водитель понял: пусть мальчик потешится — настоящая потеха будет потом!
— Кто такие? — охранник обошел наконец машину и остановился перед дверцей со стороны Хамлаева.
Он вел себя развязно и нагло — чувствовал за спиной мощь в виде блокпоста с пулеметом.
— Представься сначала… — ровно отозвался Хамлаев.
Они приехали в высоком джипе, а потому его лицо оказалось на одном уровне с физиономией охранника. (Называть его часовым Зульфагар не хотел даже мысленно). И это было хорошо — снизу вверх разговаривать с хамами всегда труднее.
— Что? — не понял тот.
Служба на блокпостах приучает к безнаказанности и вседозволенности. На блокпостах не принято представляться, хотя эту процедуру никто и никогда не отменял. Просто жаловаться на тех, кто несет службу на блокпосту, не принято — себе дороже выйдет!
— Не понимаешь по-чеченски? — перешел на русский Хамлаев. — Повторяю: представься!..
— Да кто ты такой!.. — начал наливаться злобой и кровью охранник. — Да я щас!..
Он начал стаскивать с плеча автомат.
— Лучше представься, — посоветовал ему водитель машины Зульфагара. — Он имеет право спрашивать…
Однако было уже поздно!
Охранник сдернул с плеча автомат… Он слишком привык к тому, что ему никто не возражает, что никто ему не сопротивляется — всех и каждого подавляло одно только имя его жестокого командира… А потому автомат он снимал непозволительно долго… Да и стоял слишком близко к машине… В общем, рядовой заурядный тупой боевик, умеющий работать кулаками, да и то лишь против беспомощных жертв!..
Зульфагар резко, рывком, распахнул дверцу. Удар пришелся в туловище охранника, тяжело грохнувшегося на обочину дороги. Выбитый из его рук автомат отлетел в сторону. Одновременно сзади, из второй машины, где ехали сопровождавшие Шанияза “мстители ислама”, громко хлопнул выстрел “подствольника”. Граната взорвалась именно там, где и должна была взорваться — над самой амбразурой, из которой торчал ствол пулемета. Теперь, даже если сам пулемет не поврежден, на какое-то время пулеметчик и, если там таковой есть, его помощник, выведены из строя — они оглушены взрывом… Второй охранник, который во время перепалки Шанияза с его товарищем стоял рядом с сигаретой во рту, лениво положив руки на висящий на шее автомат, уже стоял, обезоруженный, покорно сложив ладони на затылке… А от автомобиля с сопровождавшими Хамлаева “мстителями” уже неслись двое к блокпосту — пока кто-нибудь из находящихся там сторожей не оправился от шока.