Да и автомат он специально держал именно так — на правом плече, стволом вниз. Это только непосвященному кажется, что это удобно и грозно — на самом деле именно данное положение автомата является одним из самых нефункциональных. Таким образом, если в машине сидит обыкновенный человек, не разбирающийся в подобных тонкостях, он решит, что его останавливает умелый стрелок; в то время как профессионал примет его за вооруженного лоха… Тоже психология!
…Машина и в самом деле начала притормаживать, аккуратно съезжая на обочину. Сквозь широкое лобовое стекло, которое наискось пересекалось извилистой ветвистой трещиной, стало видно, что водитель в автобусе сидит один. Он смотрел на стоявшего вооруженного человека настороженно, хотя и без особого страха.
— Ас-салам алейкум! — подходя к водительской двери, поздоровался боец. — Куда едем?
Вопрос он задал по-русски — для “силовика” в Чечне в этом ничего настораживающего нет.
— Алейкум ас-салам! — отозвался водитель, открывая дверь и намереваясь выбраться наружу.
— Сиди уж! — махнул ему рукой “альфовец”, подходя вплотную.
Он внимательно следил, чтобы водитель не попытался скрыться, резко нажав на педаль акселератора. Впрочем, судя по тому, что водитель пытался выйти из машины, у него не была включена передача…
Все, самое главное сделано, теперь нет больше нужды скрывать что-либо.
— Тебе придется нас подвести тут недалеко, — сказал боец.
Водитель ничего не успел ответить. Сзади громко откатилась в сторону дверь салона. Задержанный оглянулся. В машину сноровисто, умело, быстро, но без суеты забирались хорошо экипированные вооруженные люди.
— Но я спешу, уважаемый… — растерянно проговорил водитель.
Он ничего не понимал в происходящем. Хотя уже и чувствовал, что вляпался в неприятности.
— Ничего, мы тебе потом расписку дадим, что машина была конфискована для выполнения спецзадания, — ухмыльнулся Гайворонский, усаживаясь на переднее сиденье, рядом с водителем. — Все поместились? — оглянулся он в салон.
— Все… В тесноте, да не в обиде… Как килька в томатном соусе… Не, не в томатном соусе — в собственном соку… Лучше скажи: в собственном поту, — раздалось в ответ.
— Тогда трогай! — велел Вячеслав Борисович.
— Штирлиц потрогал и офонарел, — тут же отреагировал кто-то из подчиненных под общий хохот.
— Куда трогать-то? — обреченно спросил водитель.
По-прежнему ничего не понимая, он уже отдавал себе отчет, что стал разменной пешкой в какой-то чужой опасной игре.
— Пока прямо. А потом я покажу куда сворачивать, — ответил Гайворонский.
Оглянувшись в салон, он кивнул одному из подчиненных.