— Сейчас? — пробормотала она. — Перед битвой? Но… Но…
— Нам предстоит бой с Гинопосом, — мягко перебил её Дигнус. — Я бы хотел, чтобы нас повела в этот бой настоящая принцесса, а не паника, помноженная на безумие.
Айсини опустилась обратно в кресло, закрыла глаза и замолчала, глубоко дыша. Тем временем Дигнус отправлял распоряжения и уведомления. Спустя несколько секунд пришли два ответа. «Неожиданно, но логично. Всё сделаю», — от Агмоса. И: «Поддерживаю. Нам это нужно», — от Казона.
Айсини открыла глаза, и её радужные оболочки ярко вспыхнули, она даже как будто помолодела в этом миг.
— Я готова.
— Отлично.
Они встали, глядя в глаза друг другу. Оба ощущали торжественность момента, но не знали, что следует сделать, чтобы удовлетворить разрывающее их чувство. Пожать руки? Поцеловаться? Засмеяться? Заплакать?
Дигнус обошел стол, приблизился к Айсини. В этот миг он почувствовал: всё получится. Такое чувство не может лгать.
— Моя принцесса, — прошептал он, готовый упасть на колени перед новым порядком, новой жизнью, созидающейся из хаоса.
— Твоя королева, — возразила Айсини.
Они потянулись навстречу друг другу, но этот, такой важный, момент оборвал сигнал. Его одновременно приняли его и её браслеты.
Дигнус, хмурясь, вчитался в строки шифрованного кода, возникающие перед его внутренним взором, и почувствовал, как внутри всё обращается в лёд. Вскрикнула, отпрянув, Айсини. А в следующий миг сообщения посыпались дождем. Наружные, внешние — все. И, наконец, прилетел вызов.
Дигнус повернулся к одной из стен, являвших собой инфопанели, и вывел сигнал туда.
Панель засветилась, и Дигнус увидел рубку небольшого космического корабля. В кресле пилота, положив ноги на штурвал, сидел и глотал вино из горлышка бутылки Верховный Советник узоргов Винчу Хирт.
Оторвавшись от бутылки, он посмотрел в камеру.
— Не ждали, су́чки? — Язык у него не то правда заплетался, не то советник просто ломал комедию. — Папа вернулся, отворяйте ворота.
Когда корабль вышел из скачка неподалеку от «Ковчега», Елари почувствовала, как всё то, чем она была последние дни, отступает и растворяется, как последний выдох в безвоздушном пространстве.
Минуту назад она была диверсанткой, шпионкой, пусть и неудавшейся, пусть провалившейся. Даже пулю в грудь она получила, как личность. Но теперь личность ушла на задний план, а на переднем оказалась крошечная единица, составляющая целого.
Так уже было прежде, но в тот раз у Елари в венах текло много чужой крови, и чувство общности с народом узоргов не давило так сильно, как сейчас.