У меня к вам вопрос: улетая в Арктику, вы надели шляпу и хотя бы пыльник? Или приехали туда, как в Москву?
Ваши фото лучше бы я не видел. На них какой-то злой, усталый старик. Меня надо долго и «любовно» ретушировать, прежде чем показывать мне.
Супруга моя сдала диплом на «отлично». Ее очень хвалили за вкус, которого «нет у наших талантливых художников», как выразился один из критиков. «Новеллы» лежат и чего-то ждут. Писать некогда. Здоровье обычное, но нервы никуда не годятся. Спасаюсь коньяком. Коты на даче растут и дичают. Нам починили крышу и грозятся сделать ремонт. Поздравляю вас и жену с праздником.
Ваш А. Вертинский
* * *
Ставрополь, 3 июня 1956 г.
Дорогой дружище Казимир!
Отдохнув в Москве ровно десять дней, я снова ринулся в турне по Сев. Кавказу. Это, конечно, намного легче, чем ваша Сибирь, но тоже «не подарок»! Погода тут стоит ужасная. Дождь хлещет с утра до ночи. И всю ночь тоже. Успех у меня обычный. Но холод собачий! Удобств никаких. Спел Минводы. Теперь — Ставрополь, Грозный, Краснодар, а дальше, возможно, Ялта. И — конец. В Москву, в отпуск. Я взял в поездку летние вещи в надежде на «жаркий июнь», а теперь замерзаю. Мы все часто вспоминаем тебя и Дашу и твои «банкеты с пельменями». И без оных. Очень беспокоимся: зажили ли уже на твоем «высоком челе» следы Даши-ных кошачьих бархатных лапок? Надеемся, что зажили и ты снова бродишь по городу с высоко поднятой головой, как и подобает настоящему поэту. И твои друзья, позвонив тебе в квартиру, снова спрашивают:
Здесь живет звезда поэтов,
Ослепительный Фирдуси?
(Кедрин)
В мире — ничего нового, если не считать «вспышек на солнце» и предполагаемых вспышек Дашиного темперамента! Брохес[9] жаднеет с каждым днем и пил в Кисловодске нарзан от жадности — потому что бесплатно. Абрам[10] — обижается и уже совершенно перестал понимать шутки. Как грузин. Я — еле скриплю. Мотаюсь по размытым дорогам Кавказа. Неохотно пою и пью коньяк после концертов. Закончу, вероятно, Ялтой. Может, там будет теплее. 29-го июня буду в Москве. Доченьки уже на даче. <…>
Как же ты живешь. Казимир? Куда думаешь деваться летом? Как сын? Если захочешь ответить на письмо, то пиши на Москву, иначе меня трудно поймать в этих проездных городах. По радио говорят, что у вас там тепло? Завидую тебе. А я мерзну, как цуцик. Посылаю тебе карточку. Снялся в Кисловодске. Одну — сольную и другую — со своими рабами. Ничего интересного.
А где-то есть в большом и светлом мире
Иная жизнь. И теплые края…
А я живу в нетопленом сортире…
«окруженный постоянными заботами нашей родной партии и правительства», как пишут в газетах.