Немцы не могли взять в толк, да и теперь еще не понимают того, что русский народ считает все племена своей страны равноценными и составляющими единую семью СССР. Немцы боялись и потому не приступали к уничтожению русских, хотя бы и полурусских, детей.
Но вот военная обстановка переменилась: армию на Керченском полуострове немцы разбили, разбили также Красную Армию у Харькова, взяли после восьмимесячной осады Севастополь, — разгром Советского Союза казался немцам неотвратимым, а может быть, и совершившимся.
Теперь, при несомненной своей победе, немцы могли делать все, что угодно, не боясь возмездия. Главное — безнаказанность! Чувствуя свою безнаказанность, преступник по натуре готов совершить любое преступление. И немцы приступили к уничтожению русских — полурусских, полуеврейских детей. Это уничтожение было проведено 10.VII.42 года. Взяли немцы на уничтожение детей у многих десятков русских матерей, в том числе и у Пациориной. ...
1.VIII.1942 г.
Итак, 19-го июля немцы показали, что они уничтожают не только евреев, как представителей особой расы, но и русских детей — полуевреев, и не только полуарийцев, но и чистокровных отцов и матерей этих детей и чистокровных арийцев — русских жен и мужей, соединенных браком с евреями.
Немцы объявили себя идеологами борьбы с еврейством, но, попутно, уничтожают и русских — «чистокровных арийцев». Из этого факта следует сделать простой вывод: немцы делают различие между расами только на словах, в действительности же они истребляют как семитов-евреев, так и арийцев, они не только ненавистники евреев, они ненавистники всех вообще народов не немецкого племени.
И если немцы щадят в Крыму татар, армян и людей прочих национальностей, то это происходит потому, что они не успели еще завоевать всей нашей страны и им выгодно пока пользоваться услугами национальных меньшинств. ...
27.VIII.42 г.
Цыгане, как и евреи-крымчаки, явились 6.XII.41 г. на свой сборный пункт. Цыгане старались внушить немцам, что, будучи магометанами, они как правоверные находились и находятся во вражде с Советской властью. Ничего не помогло. Вот два рассказа цыган, переживших ужас истребления народностей.
Первый мой знакомый (имени его не знаю) рассказывал: «Я уже сидел в машине со своей дочерью, и мы ждали отправки. Увидевши разговаривавшего с немцами знакомого татарина, я закричал ему: «Спаси меня — скажи немцам, что я не цыган, а татарин, ведь мы с тобой друзья». И этот татарин стал говорить немцам, что я не цыган, а туркмен, и они выпустили меня и мою дочь. Тогда я стал просить, чтобы отпустили мою жену и других моих детей и внуков, сидевших в других машинах. Но другие цыгане, видя, что меня отпустили, стали все разом кричать, что они не цыгане, а тоже, как и я, туркмены и просили их отпустить.