Саас наклонился над могилой, очищая надгробную плиту от сучков и увядших листьев. Повозившись минут пять, он огляделся по сторонам и неприметным движением сунул под один из каменных листьев небольшую коробочку. Лист послушно, словно шкатулка, принял ее на хранение.
Распрямившись, Саас еще раз обвел взглядом пустынное кладбище. Вблизи никого не было видно. Для большей гарантии он сложил ладони и несколько минут шевелил губами, словно повторяя молитву. Затем осенил себя крестом и степенно направился к выходу.
— Сделано. Теперь все. — Толстяк устало откинулся на спинку сиденья.
Миллс промолчал и тронул машину с места.
Проехав километров шесть, Саас вдруг оживился.
— Не понимаю, — проговорил он. — Мы выжали из Имре согласие, но ведь магнитную запись беседы я только сейчас заложил в тайник. О ее содержании мы никому не сказали ни слова! И вот, пожалуйста: из Мюнхена уже пришло по телексу приглашение на его имя! Как это может быть?
Партнер Сааса долго не отвечал, молча крутя баранку руля.
— Прочитай, что там написано! — проговорил наконец Миллс и указал рукой на высоченную стену брандмауэра, показавшуюся слева.
— «Страховка — залог безопасности», — прочитал вслух Саас. — Ну и что ты хочешь этим сказать?
— Этот лозунг словно специально сочинили для нашего шефа. Кто-то нас явно подстраховывает. Так шеф чувствует себя надежнее.
— Ты полагаешь, — возмутился толстяк, — что нам на шею повесили соглядатая?
— Ты гений, — коротко заключил Миллс.
Примерно в это же время Форстер проделывал тот же путь между могилами, что и толстяк Саас. Он осторожно извлек из-под каменного венка заветную коробочку, спокойным шагом пересек кладбище в обратном направлении и забрался в свой «остин». Только уже сидя за рулем, он открыл коробочку и прочитал на бумажке, в которую была завернута катушка с лентой, следующие слова: «Все в порядке, согласие получено». Сунув катушку во внутренний карман пиджака, он достал зажигалку и, аккуратно сложив бумажку вчетверо поджег ее, а пепел стряхнул за окно.
— Что с тобой стряслось, Бела? — Балинт Рона вскочил из-за стола, увидев в дверях своего кабинета бледного как стена, с капельками пота на лбу, какого-то странного Имре. Салаи подхватил директора под руку, провел к креслу и усадил. Все трое, включая Кути, расположились вокруг гостя.
Имре закурил. Сигарета дрожала в его пальцах.
— Послушай, Балинт, ты сказал там, в сторожке, что нашего Додека убили, не так ли?
— Да. И теперь я могу это доказать.
— Так вот: я разговаривал с убийцей!
— Где он? — Салаи вскочил с места.