Повинуясь, я сделала шаг вперёд и закрыла за собой дверь. Дорогое травяное амбрэ, исходящее от Эринберга, защекотало нос. Сердце гулко отстукивало чечётку в висках.
– Продолжайте, господин Эринберг, – Стоун словно поменяла лицо.
– Я требую наказать вашу сотрудницу, – презрительный взгляд Эринберга полоснул меня, как отточенное лезвие. – И применить к ней самые жестокие методы, вплоть до крупных штрафов и запрета заниматься жреческой деятельностью.
Мир покрылся непрозрачными синяками. В голове загрохотал колокол: дон, дон, дон… Так вот, для чего она позвала меня! Поджилки затряслись, как свежий холодец, и я уцепилась за край кушетки, чтобы не свалиться навзничь. Проблемы с Эринбергом – приятный бонус к моей сумасшедшей жизни. Получите и распишитесь.
– Вам нехорошо, госпожа Альтеррони? – Стоун обеспокоенно покосилась на меня.
– Всё в порядке, – выдохнула я, с трудом заставляя себя сидеть неподвижно.
– Господин Эринберг, – проговорила Стоун. – Ваши слова больше походят на наговор. Ваш квартал обслуживает не эта жрица.
Что я слышу? Стоун заступается за меня?! Когда такое происходило последний раз? Кажется, никогда.
– Неважно, кто его обслуживает, – Эринберг сминал слова. – Госпожа незаконно проникла в мой сад, и должна ответить за это. Пусть скажет спасибо, что я смиловался и не сдал её дозорным.
– Спасибо, – буркнула я себе под нос. Губы онемели и будто покрылись слоем засыхающей глины.
– Люди должны знать, что их личная безопасность под угрозой, – добавил Эринберг, поднимаясь с места. – По крайней мере, до тех пор, пока в этой амбулатории работает жрица Василенко.
Эринберг удалился, громко хлопнув дверью. Облегчение снизошло, подобно проливному дождю в засушливый сезон. Моя хитрость сработала на меня! Я долго таращилась в стену, не в силах поверить, что беда прошла мимо.
– Оговорил святого человека, – раздражённо буркнула Стоун. От одной мысли о святости Василенко мне захотелось выпрыгнуть в окно. – Считает, что, раз есть деньги, ему всё можно.
– Богатые мыслят иными категориями, – отметила я. – Но деньги совершенно не определяют сути.
– К слову, о деньгах, – Стоун перевела на меня напряжённый взгляд. – Что делать будем, госпожа Альтеррони?
– В каком плане? – я развела руками.
– У вас недоработка плана, – госпожа Стоун деловито сложила руки. – Сорок процентов по домашним вызовам и пятнадцать – по амбулаторным посещениям. И четыре ушедших на участке за сезон. Это больше, чем у кого-либо.
– Из-за этого вы меня вызвали с утра пораньше?! – моему возмущению не было предела. – Может, отдавать занемогшим распоряжения, когда и как отправляться к Покровителям?! Или развесить им на двери даты ухода, и пусть как-нибудь справляются без помощи высших сил?!