– Но как же так?! – изумилась я вслух. Пока я ехала, уже успела свыкнуться с мыслью, что Уорт – это Элсарио, а тут такое разочарование.
Уорт непонимающе вздёрнул подбородок. Его глаза походили на льдины.
– Как же так?! – попыталась я выкрутиться. – У вас вырастают такие огромные абрикосы! Наверное, вы как-то по-особому ухаживаете за садом?
– Вовсе нет, – Уорт улыбнулся. – Просто я делаю это с любовью. Так каких вам положить?
– Мне? – промямлила я, ощущая, как язык перестаёт слушаться.
На этот раз мир выключился резко и внезапно. Без привычного головокружения, без потери ориентации и тошноты. Просто взял и погас, как фонарь под проливным дождём. Растаял и оставил после себя дрожащую темень.
– Мне те, что слева, – проговорил писклявый голос Элси, и я осознала весь масштаб трагедии. Я прыгнула! Прямо при том, кого считала врагом.
Не успев привыкнуть к новому телу, метнулась вбок и скатилась с кровати на пол. Руку прострелила боль. Простыня заелозила следом, сползая с матраца. Отрез накрахмаленной ткани путал ноги и мешал двигаться.
– Помогите! – завопила я. Кто знает, может, Элси в моём теле рядом? – Спасите, пожалуйста! Я у…
Звук заглох, перейдя в пронзительную тишь, и меня ослепил огонёк масляной лампы. Руки напряглись, пытаясь удержать сумку с фруктами. Всё произошло так быстро, что я опять не успела перестроиться.
– Я упала, – темень погреба, пропахшая абрикосами, задрожала перед моим носом.
Уорт стоял напротив, приглаживая желтоватые волосы, и смотрел на меня широко раскрытыми глазами. «Знает!» – мелькнуло в голове, и всё внутри похолодело. Но я проглотила пугающую мысль, как горькую пилюлю, и натянула улыбку.
– Благодарю, господин Уорт! – отчеканила я.
– Доброго пути, госпожа Альтеррони, – он улыбнулся в ответ.
Он продолжал улыбаться и провожая меня за калитку. Но камень на сердце оставался столь же тяжёлым. Уорт просто не мог не заметить прыжка. И чего мне ждать теперь?
В этот вечер ресторан был забит до предела. Некоторые посетители даже толпились у входа, ожидая, когда места освободятся. Официантки с досадой поглядывали на три свободных места за моим столом, и почти с ненавистью – на меня, занимающую всё это великолепие. Впрочем, я могла их понять: бедняги сбивались с ног.
Настроение совсем не располагало к еде. Но на ужин подали курицу, тушённую в чесночном соусе, и отварной картофель. От пряного аромата сразу потекли слюнки. Мясо таяло на языке, а картофель рассыпался под вилкой. Я и не заметила, как тарелка опустела и засияла донышком.
Ужин мог бы закончиться неплохо, если бы не одно горестное обстоятельство. Линсен специально не замечал меня. Он крутился в зале, то подсаживаясь к отцу, то подходя к постояльцам и спрашивая у них что-то. Бегал мимо, даже не удостаивая приветствия, хотя замечал, я точно знаю – замечал! Пора признать: это наш конец без начала. Я сама решила всё перечеркнуть; вчера, когда не подошла к нему у крыльца. И это удалось сполна.