– Кто сказал тебе такое? – выдохнул, наконец, отец.
Линсен сжал губы. Если он выдаст мать, ей попадёт ещё сильнее.
– Это всё твоя мать?! – запах алкоголя накрыл, отозвавшись под рёбрами тошнотой.
– Ты искалечил меня! – закричал Линсен, пихнув отца кулаком в живот. – Я хочу, очень хочу, чтобы тебя поскорее прибрали Разрушители!
Жёлтые глаза отца злобно сверкнули. Напряжённую тишину разорвал вздох матери. Линсен зажмурился, готовясь принять удар. Вот только боли, как обычно, не последовало.
– Линсен, – отец словно протрезвел в секунду. Голос его стал ровным и спокойным. Разве что, удушающий запах перегара, исходящий от него, по-прежнему кружил голову. – Ты ещё слишком мал и глуп, чтобы всё понять. Так я спас тебя от смерти. Точно так же твоя бабка уберегла от гибели твою мать.
– Неправда! – закричал Линсен. – Ты всё врёшь! Ты всегда врёшь! Ублюдок!
Оплеуха обожгла голову, а истошный визг матери – слух. Ещё одна затрещина прилетела с другой стороны и отбросила на стену. Комната качнулась и на миг подёрнулась теменью. Но губы продолжали вопить, не реагируя на боль:
– Ублюдок! Ублюдок! Я ненавижу тебя!
***
Вечером, когда мать клеила на оставшиеся ссадины медовый пластырь, Линсен, наконец, решился поговорить с ней. Слова отца никак не шли из головы, мешая думать и спать. В жутком перепутье мыслей таилось нечто, о чём нельзя было молчать. Нечто щемящее и раздирающее, не имеющее названия и словесного облачения. То, что страстно хотелось выдавить из себя, выплакать со слезами, выместить яростью, но не получалось.
– Почему папа так говорит? – начал он полушёпотом.
– Зелёный змий околдовал его рассудок, – пояснила мать, улыбнувшись неестественно-светлыми глазами. – Хмельное меняет людей до неузнаваемости.
Они сидели на кровати, откинувшись в перьевые подушки. На той самой, что едва не раскроила маме голову спинкой. Линсен знал: сегодня ночью он не уйдёт от матери. Одному в тёмной комнате слишком страшно.
– Я не о том, мам, – Линсен поднял голову. – Он же нас бьёт. Почему мы для него, как мусор?
– Потому что в наших жилах – кровь нефилимов, – спокойно ответила мать, расчёсывая его длинные волосы. – Это грязная кровь.
– Но если он такой чистоплюй, – Линсен старательно подбирал нужные слова, чтобы не задеть и не обидеть мать, – зачем же тогда на тебе женился?
Мама звонко рассмеялась, и от сердца отлегло. Её губы растянулись в улыбке, а пальцы аккуратно пригладили непокорный локон у виска Линсена.
– Он ничего не знал о моём происхождении, когда мы познакомились, – пояснила она.
– Ты обманула его?