– Думай, что говоришь, – чёрная тень накрыла меня. – И прикидывай свои возможности, прежде, чем шутить. А то и вправду выгоню – недорого возьму.
– Ты ничего не понял, – прошептала я, глотая слёзы. Взгляд упёрся в переносье Йозефа. Его глаза недобро поблескивали. – Я и вправду ухожу.
– Перестань шутить, Сирилла! Мне это не нравится!
– Я не шучу!
Тень стремительно выпустила щупальце, и на затылок обрушилась ладонь. Уши оглохли от пронзительного звона, а голову наполнило пульсирующее гудение. Не удержав равновесие, я приземлилась на лестницу. Пересчитала спиной нижние ступеньки и съехала к её подножию. И даже попыталась снова встать на ноги. Но не успела я опомниться, как меня пригвоздили к лестнице новые удары. И боль, разливающаяся по мышцам горячей лавой.
– Ты останешься! – выкрикнул Йозеф, швыряя меня оземь. – Ты никуда не посмеешь идти, пока я не скажу! Всё поняла?!
– Я всё равно уйду, – выдавила, проглотив кровь из треснувшей губы. – В чужой ли дом, к Покровителям ли. Да даже на улицу, милостыню просить! Лишь бы подальше от тебя.
– Гадкая пленница Треклятых! – надо мной нависла толстая подошва домашних туфель.
Я вцепилась в его брюки, желая отвести атаку, но силы не были равны. Он отшвырнул меня, как надоедливую собачонку, и я снова грохнулась на лестницу. Удары и пинки прилетали один за другим, пригибая к ступенькам. И каждый выжимал из меня новые слёзы. Йозеф бил по голове, словно желая вытряхнуть из меня моё решение. Только получалось наоборот: он вбивал его крепче. Теперь оно уже не казалось безумным, и меня распирало от желания поскорее осуществить задуманное.
Йозеф перевернул меня на живот и навалился сверху всем телом, вжав в лестницу. Намотал волосы на ладонь и поднял мою голову. Острое ребро ступеньки царапнуло горло, заставив закашляться. Я уже не могла разговаривать: лишь прерывисто дышала и плакала, презирая себя за беспомощность.
– Со мной шутки плохи, Сирилла, – проговорил Йозеф в самое ухо. – Не повторяй больше своих ошибок.
Слёзы текли из глаз, скатываясь по щекам и собираясь на подбородке. Так больно мне ещё никогда не было. Я была готова на всё, чтобы заглушить эту пронзительную муку. Даже признать, что хочу остаться. И покорно пойти с мужем в постель на весь остаток дня и ночи.
– Проси прощения, – Йозеф с силой потянул мои волосы и тут же снова отпустил.
Шея наскочила на ребро ступеньки, и дыхание на несколько секунд оборвалось. Пришлось признать горькую правду: если я сейчас не остановлю это, всё может закончиться плачевно. Йозеф вышел из-под контроля. А я – перешла грань.