У комиссара на мой счёт наверно были планы, но после разговора со мной Ираида ультимативно известила мужа, что меня нужно срочно увольнять со службы,
потому, что требуется малышку растить и со службой это не сочетается. Комиссар понял, что я его обманула, не сказав всей правды при нашем предыдущем разговоре, он
осуждающе покачал своей седой головой, но вслух ничего говорить не стал. В общем, наутро я поехала сначала в комендатуру отметить прибытие и встать на учёт, а потом в
наркомат флота подать в секретариате рапорт на увольнение. По закону, меня призывали на срочную службу на два года, и положенный срок я выслужила с избытком, а с
учётом фронтовых коэффициентов, переслужила раза в два. Ответ будет после рассмотрения моего вопроса и меня пригласят для беседы в строевой отдел, а сейчас мне здесь
делать больше нечего, а уж сколько раз пришлось честь отдавать, и каких только сочетаний нашивок и галунов я не увидела за то малое время, что успела здесь пробыть, не
перечислить. Даже удивило, что до ближайшего моря шестьсот километров, а моряков такая куча...
В понедельник тридцатого мы повели Верочку записывать в ближайшую школу, в которой учились оба сына Смирновых. Было видно, что Верочка директрисе явно
не по душе, что училась урывками и самостоятельно на экстернате, что калека, но формально у нас все документы в порядке и отказать нам в приёме у неё оснований не
нашлось. Я по этому поводу совершенно не переживала, была уверена в сестре и в том, что при нужде помогу ей нагнать программу и не выглядеть бледно. А переживания
директрисы - это её личные проблемы.
Среди суеты Машеньку привезли в Москву и госпитализировали в клинику. Едва узнала об этом, поехала её навестить. Маша едва могла шептать, вся левая
сторона её лица под повязкой, изо рта торчат трубки, обе челюсти шинированы и рот она не открывает. Но самым ужасным для меня оказался потухший взгляд её таких
красивых всегда смеющихся искристых глаз. Поговорила с ней и пошла говорить с лечащим врачом, который оказался ещё и заведующим отделением. На вопрос о прогнозе, он
ответил, что благодаря новым антибиотикам заживление мягких тканей после удаления из раны всех фрагментов костей и зубов идёт нормально. И главная проблема это
восстановление целостности дуги нижней челюсти. Они планируют провести металлосинтез, но это в лучшем случае вернёт частично речевую функцию, о полном восстановлении
говорить не приходится, потому как полноценно живую кость никакая металлическая конструкция здесь заменить не сможет. После рубцевания наружной раны можно попробовать
местную пересадку кожи, но это очень долгое время и сомнительный прогноз. В общем, старый опытный доктор был полон пессимизма и скепсиса, но дело не в том, что он
плохой, а в том, что он хороший профессионал, видел подобные травмы и реально оценивает развитие ситуации.