Лямки рюкзака тяжелели с каждой сотней футов. Когда стрелки часов показали третий час путешествия (всё-таки перед уходом я осмелилась войти в рабочую комнату отца и забрать один из наручных часов, которые лежали на столе), я почувствовала, что нуждаюсь в отдыхе.
«Только чуть-чуть», — сказала я себе, снимая рюкзак и усаживаясь на него. Упёршись локтями в колени и обхватив щёки ладонями, я стала смотреть на ровный конус из лампы фонаря.
Лес шумел. Сидя здесь, я слышала это отчётливо. Шум был неровный, и неудивительно: ведь он сливался из шёпота тысяч деревьев. Мне показалось странным, что гул пульсировал, как морской прилив, иногда стихая, иногда усиливаясь. Во время прежних походов в лес я этого не замечала. Шум гипнотизировал, отключая систему тревоги разума, приглашая в сон. Я мотнула головой, чтобы не поддаться влиянию. Спать ещё рано. Сегодня я должна идти хотя бы семь-восемь часов…
Опять этот треск. Я подняла голову. Звук раздался где-то в лесу, но я его слышала ясно: сначала громкий хруст, потом, спустя пару секунд — мягкий шлепок, когда сломанный сук долетел до земли. Может, это и не животные. Может, в лесу всегда так — ветки отламываются под своим весом. Хоть бы так.
Отсчитав пятнадцать минут по часам, я нехотя встала. Пора идти — сокращать путь, пока свежи силы. На следующем привале можно будет перекусить, а пока я голода не чувствовала, так как до отказа набила живот перед тем, как выйти из дома. Я отправилась дальше, на ходу разминая ноги. Скоро я увидела дорожный знак на обочине, предписывающий водителям грузовиков держать между собой дистанцию в двадцать футов, а легковым автомобилям — в пятнадцать. До этого меня навещала мысль, что дорога может вести не в другой город, а в какую-нибудь зону лесозаготовок, где и прервётся. Теперь я уверилась, что это не так, раз здесь ездили легковые машины.
«Что ж, пока всё идёт хорошо, — удовлетворённо подумала я. — Лес как лес, и никаких ужасов. Видишь, ты зря так боялась».
Радовалась я, конечно, рано. Лес только готовил для меня свои сюрпризы.
После первого отдыха я шла ещё часов шесть, делая передышки. Всё это время меня ничего не сильно беспокоило — разве что пришлось один раз поменять батарею в фонаре, потому что прежняя успела истощиться. Голод я начала чувствовать только в конце путешествия, до этого желудок не подавал сигналов. Когда ноги от долгой ходьбы начали болтаться как деревяшки, прикрепленные к тазу, я решила: пожалуй, на сегодня хватит. Я уже чёрт знает на сколько миль ушла в лес. Маяк стал казаться ближе, но я не была уверена, что не выдаю желаемое за действительное. Но если задерживать на луче взгляд и сравнивать увиденное с картиной, извлечённой из памяти, то разум улавливал изменения.