«Будь по-твоему, сестричка».
Это сказала Джо, маленькая умная Джо; я хорошо помнила, как она мне это говорила, отчасти обиженно, отчасти игриво. То были последние слова в короткой жизни моей младшей сестрёнки.
Вечером я нашла Тейлора Гранта.
Должно быть, интуиция подсказывала мне, что он близко. Иначе чем объяснить, что я не устроилась на ночлег, когда часы показали исход отведённого на ходьбу времени? Несмотря на потрясение, пережитое у озера, я чувствовала себя сносно. Да и купание, как бы там ни было, внесло положительную лепту в самочувствие. Но меня угнетало, что я ничем не смогла поживиться у столь богатого источника, как озеро. Всё из-за того, что я оставляла пустые бутылки на дороге. Теперь пришло время жалеть об этом. Воистину, глупость моя не знала пределов. Наливать воду было попросту некуда; пришлось довольствоваться наполнением одной полупустой бутылки с питьевой водой. Я осторожно подумала, что, возможно, есть резон в том, что Грант не оставляет за собой никаких следов своего пребывания у дороги. Может, он просто умнее меня. А отсутствие кострищ… ведь может предусмотрительный человек одеться так тепло, что никакие костры ему не понадобятся?
Значит, была причина идти быстрее и дольше. Я решила выжать из себя лишний час прогулки. Этот час и стал решающим.
Сначала я увидела его вещи. Прежде всего — потрепанный серый рюкзак, лежащий на краю дороги. В рюкзаке почти ничего не было, он валялся ненужным тряпьём. Разве что пылью не покрылся. Рядом стояли высокие резиновые сапоги. Больше ничего. Впрочем, в тот момент мне большего не требовалось: с колотящимся от радости сердцем я развернула фонарь к лесу, готовая поприветствовать того, кто питал меня надеждой. И ещё успела предаться приятным догадкам о том, как выглядит Тейлор Грант.
Плохо. Плохо он выглядел, свисая с ближайшей ветки. Я даже не поняла сразу, что передо мной человек; это напоминало кадр из низкосортного фильма ужасов, где героиня забирается на тёмный чердак и нос в нос сталкивается с трупом. Лишь по прошествии секунд, когда взор зацепился за толстую верёвку, обвитую вокруг его шеи, я попятилась и закричала. Киппи, который был рядом, испуганно сиганул назад. Не переставая кричать, я сделала ещё один шаг назад, споткнулась о рюкзак и упала. Луч фонаря прыгнул на небо, рисуя во тьме верхушки деревьев.
Я зажала рот левой рукой и прикусила мякоть ладони, чтобы задушить крик. Но горло зажило собственной жизнью; оно с упоением выдавало новые порции нескончаемого поросячьего визга. Я зажмурилась и поджала губы. Крик поперхнулся. Ударила тишина.