Например, сходить в туалет.
Он был рядом, в трёх шагах. Я дошла за считанные секунды. Не то чтобы мне сильно хотелось, но, раз подвернулось…
Я несмело толкнула дверь с символическим женским силуэтом. Синий кафель матово заблестел в свете фонаря. Раковины, кабинки — всё, как полагается. Почему-то при взгляде на убранство комнаты мне совершенно расхотелось входить, но, в конце концов, мне нужно было немного времени, чтобы обдумать своё положение и то, что же мне делать дальше. Я прошла в одну из кабинок и — ну не чудо ли — услышала тихое журчание воды в трубах. Безмолвие было сломано. Я искренне порадовалась, хотя понимала, что это ничем помочь мне не может.
Сколько бы я ни размышляла, вслушиваясь в игру воды в трубе, я ни к чему определенному не пришла. Единственным светлым проблеском была ничем не обоснованная вера, что где-то в городе должны быть ещё люди. Я не знала, что произошло, но раз меня затянуло в этот кошмар, то почему бы и не кого-то другого из тысяч жителей города? Значит, я не одна, нужно только поискать…
Но беда была в том, что я понятия не имела, где искать. Мне не хотелось бродить вдоль ночных дорог среди мёртвых машин, выкрикивая визгливые кличи. Даже сейчас, в кабинке, при воспоминании о жутком путешествии защекотало глаза, а в горле встал солёный комок.
«Прекрати», — нервно приказала я себе и, закрыв глаза, дождалась, чтобы приступ горечи прошёл.
«Должно быть, это сон. Может, ты больна. У тебя температура, ты бредишь. У твоей постели врач, который кладёт марлевую повязку на лоб…»
«… ты умираешь».
Да хоть так — и то лучше, чем полное неведение. То, что происходило вокруг, не могло быть правдой. Белый круг от фонаря на двери кабинки — фальшивка. Эта ночь — не настоящая.
Я вышла из кабинки и подняла фонарь с пола. Мне кажется, или луч потихоньку слабеет? Должно быть, такая махина съедает заряд будь здоров. Батареям долго не жить.
Я подошла к раковине, чтобы помыть руки. Смотрела на серебристую головку крана, не отводя взгляда. Передо мной было обширное зеркало, но меньше всего мне сейчас хотелось увидеть в нём себя. С детства я усвоила, что смотреться в зеркало в тёмное время суток — дурная вещь. Но когда я брала фонарь после того, как умылась, глаза случайно зацепились за освещённую поверхность зеркала.
За стеклом опять была ненавистная двойница, нагло поливающая меня шквалом белого света. С мертвенно-бледным лицом, расширенными глазами и приоткрытым ртом. Раз взглянув, я уже не могла отвести взгляд и жадно изучала каждую складку на её серой блузке с кармашком на груди. Волосы растрепались, но из-за того, что я носила нехитрую причёску (прямые чёрные волосы немного ниже плеч, мода навсегда), это было не так заметно. На лбу красовалась шишка пурпурного цвета. Я потрогала себя за кончик носа. Двойница сделала то же самое. Я заметила, что она сутулится, будто на плечах лежит тяжёлая ноша. Это было плохо, и я немедленно исправилась. Конечно, через минуту я упущу контроль, и спина опять прогнётся.