Я вспомнила, что к водоёму меня несли не прямо, а часто делали повороты. Это могло означать одно: подземный ход был разветвлённым. Лабиринт с сотней, может быть, с тысячей хитросплетений. И я добровольно окунулась в него с головой, как рыба, устремляющаяся в лопасти турбины.
Вот почему Изрл не бросился вслед, когда паника в пещере развеялась. Он понимал, что я уже отдалилась достаточно, чтобы завернуть в одну из многих разветвлений, и поймать меня не представляется возможным. Он предпочёл пока наводить порядок в пещере, успокоить перепугавшихся монстров. А за мной они отправятся потом организованной группой. Они-то знают, что я не смогу найти выход.
Я зажмурилась. Что делать? Идти вперёд — значит навсегда затеряться в беспросветных просторах подземелья. Вернуться — поймают, и жизнь мёдом не покажется.
Я сделала один нерешительный шаг вперёд, и вдруг в ушах зазвучал голос Изрла.
«… отбиваться от подземных хищников. Такие тут тоже водятся, знаешь. Не думаю, что подобные чудовища существуют в том мире, где я жил раньше».
Чудовища?
Об этом я раньше не думала. Вряд ли Изрл врал мне. Я уже ощущала кожей горячее дыхание перед собой и видела во тьме красные искорки глаз. Понадобилось осторожно, с расстановкой протереть глаза, чтобы видение исчезло.
Как можно надеяться выбраться наверх, если земля под ногами кренится вниз?
Не оборачиваясь, я отступила на шаг назад. Снова Изрл заговорил во мне, и на сей раз в голосе слышалась явная издёвка надо мной.
«Сказал, что мы должны её остановить… пока он не вернётся и не заберёт её».
Я сделала шаг вперёд, потом снова шаг назад. Затем прислонилась спиной к стенке горловины и сползла вниз.
— Господи, за что мне это? — взмолилась я. — Что мне делать?
Я сидела прямо. Когда двигала глазами, во мгле проскакивали разноцветные искры. Они быстро угасали, но всё равно нарушали всеобъёмлющую власть тьмы. Поэтому я время от времени косила взгляд, чтобы полюбоваться очередным цветным снопом.
С тех пор, как я убежала из пещеры, прошла половина суток. Я не решилась углубиться в подземный ход, но и возвращаться не хотела. Да и не могла — сделав всего несколько шагов в обратном направлении, я наткнулась на развилку. Их было много, а я ушла достаточно далеко, чтобы звуки из пещеры полностью глушились. Я была в западне — мне пришлось это признать. В первые часы теплилась надежда, что я как-то смогу выбраться, найду путь наружу. Нынче надежда обратилась в прах. Темнота и тишина выматывали сильнее всего: на что надеяться, если ты ослепла и оглохла, и весь мир исчез, потонув в этом жутком небытии?