Роботам пришлось потрудиться, чтобы очистить вокруг камней достаточное для исследований Навана пространство и сформировать проход в упавших деревьях.
Исель шла с осторожностью. С непривычки она быстро устала. Ей хотелось опуститься на снег, такой приятный, мягкий и… тёплый на вид.
Она мысленно отметила этот феномен. Потом сняла теплоизолирующую перчатку и прикоснулась к снегу голой рукой… Тёплый!
Исель улыбнулась. Изучение собственной болезни очень помогало ей сохранять желание жить и работать. Она вела не только дневник исследований, но и дневник собственных реакций.
— Ну вот и моя выносная лаборатория! — выдохнул наконец Наван.
Он тоже слегка запыхался, но больше от волнения.
Супруги оказались в обширной снежной пещере у подножия большого камня и двух малых. Там у Навана стояли датчики, запустившие щупы глубоко в землю, ещё совсем тёплую. Снулых насекомых, которых всегда было много вокруг каменных колоний, Наван аккуратно смёл в кучку, чтобы не мешали.
Исель с осторожностью поднесла к каменному боку руку в перчатке.
— Мне кажется, или камни стали более упругими? — спросила она.
Наван снял перчатку, провёл пальцами по чуть влажной холодной поверхности.
— Нужно бы взять пробы… — сказал он с сомнением.
Но первый же соскоб даже без приборов, просто на глаз, уже подтверждал выводы Исель.
Наван нахмурился. Теперь ему не нравилось всё. Слишком долго земля под камнями сохраняла тепло, слишком быстро остывали сами камни…
— Что ты думаешь обо всём этом? — спросил Наван, когда они возвращались к модулю.
— Я думаю… — Исель остановилась, взяла его за руки — перчатки к перчаткам, поднялась на цыпочки и заглянула в глаза. — Я думаю: мой муж на пороге великого открытия! Я думаю… — Исель лукаво улыбнулась. — У меня — великий муж!
«И он разгадает не только загадки Кайкго, — подумал Наван. — Он найдёт и лекарство от ретровируса. У него есть кровь Исель и 33 года зимы на Кайкго. И никто здесь не сможет ему помешать поставить самый смелый эксперимент, если он будет нужен. Да хоть бы и на самом себе…»
Наван обнял жену, стараясь не дышать на любимое лицо. Его дыхание могло обжечь.
На глазах у Навана выступили слёзы, но Исель прижалась к его груди и не видела их. Сама она больше не умела плакать.
Наван проводил Исель, постоял, открыл дверь в модуль. Мегью, мяукая, выбежала ему навстречу.
В модуле было уютно. Его пространство свободно трансформировалось, можно было смонтировать любое количество блоков для отдыха и работы.
Сейчас зона отдыха была развёрнута всего одна. Почти весь модуль, даже места, предназначенные для жилой зоны, были перенастроены Наваном под лабораторию. Только в углу жался небольшой пузырь, где хранилась всякая всячина. Этакая холодная кладовка.