Квантовый компьютер встретил Исель урчанием. Пока Наван, раздав машинам задания, готовил ужин, она повисла над «пюпитром» — специальной рамкой, которая сканировала голос, мимику, движения рук, температуру тела, чтобы максимально достоверно перевести в машинные символы.
— Сегодня я впервые после начала болезни гуляла по снегу! — начала диктовать Исель.
Компьютер тут же отметил её возбуждение.
Основательно промёрзший Наван разогревал консервированный борщ и одновременно листал старые отчёты, раскатав один из мониторов на полстены. Изменения в камнях насторожили его. Ничего подобного он не замечал за 11 лет исследований.
И всё-таки он косился и на другой монитор, где компьютер просчитывал гипотезы по ретровирусу, поразившему Исель.
Наван не говорил даже Исель, что основные его исследования совсем не те, о которых он с такой горячностью заявил Всеобщему комитету космобиологии. Только здесь, на Кайкго, было достаточно тихое место для нерегламентированного и требовавшего массы специальных разрешений изучения ретровируса. Вряд ли ему дали бы заняться этим на Марсе.
Кайкго сгубила Исель, она же должна была и спасти её.
Мегью уже два раза подходила к пустой миске, потом демонстративно заскреблась у дверей… Но Наван и этого не заметил. Тогда кошка в два прыжка взлетела на стол, уселась прямо перед дверцей электропечки, откуда биоинженер планировал доставать свою порцию борща.
Он уже протянул руку, всё ещё бегая глазами по строчкам… и наткнулся на мягкую шубку Мегью!
Наван вскрикнул, кошка возмущённо шарахнулась и спрыгнула на аппарат Бюела, на дисплее которого неделя за неделей самописцы вычерчивали линию температуры грунта в районе каменной колонии № 1.
Строчка замигала и оборвалась.
— Мегью! — взвыл Наван.
Исель не могла не услышать крики Навана. Она с сожалением отошла от пюпитра, шагнула к прозрачной стене, разделяющей их миры, и не сразу сообразила, что же случилось.
Мегью? Она не смогла бы повредить тяжёлый аппарат Бюела, вокруг которого хлопотал Наван. Да и всё остальное было на привычных местах…
Но муж махал руками и апеллировал к кошке.
— Ты — безмозглое существо! — свирепствовал он.
Слово «безмозглый» в лексиконе Навана было самым страшным ругательством.
Исель уже хотела было спросить, а что случилось? И тут заметила, что температурная кривая погасла.
Она бросилась к компьютеру — может быть, только экран неисправен, а прибор продолжает работать? Но и в записях библиотеки мониторинга строчка коварно обрывалась. Это было скверно. Именно сегодня появились первые изменения в жизни колонии камней, и вдруг — такая неудача.