Плыло по Лоскутному озеру испуганное рыжеголовое солнце. Хрустели нескончаемые камыши: камыши в топях, камыши в солонцах. Может быть день, может быть два надо обойти озеро?
Вязли колеса в грязи. Вязли лошади, испуганно выгибая тощее тело. Таскали камыша под колеса, толкали. Ехали дальше.
Из лесов, из равнины, из камышей еще одна на другой подходили телеги со стариками с бабами. Крестились, спрашивали торопливо, испуганно:
— Молитесь, каторой раз идете?
— Первой.
— Помогай бог!..
Дождавшись конца хода, чухали лошадей и шли последними. Крестились мелкими, как мыший бег крестами, растягивали каждое слово забытых молитв:
— Помогай бог!.. — спаси и помилуй!..
Еще подходили телеги. Далеко в камышах терялась рваная шапка Хрументила, рыжая его лошадь.
Ели сухари. Пили тягучую зеленую воду, спрашивали с отчаянием:
— В каторой раз?
— Второй!
III.
Ездил Анрейша по тропам, слышал треск, храп лошадиный, а на большой путь показаться боялся. Выехал раз, метнулась к нему старуха, пронзительно закричала:
— Уйди, уйди, охальник, скройся, чтоб тебя не было! Хрументилу скажу!..
— Варвару бы мне, — попросил Анрейша.
— Нету Варвары, не искушай, идол. Молись!
— Кому?
— Молись кому хош, молись! Все молються, идут, пост!..
Часто кашляя, старуха заплакала:
— Усю грудоньку разломило, в баньке бы счас, маслица бы мне, а не дают!..
…Говорили томские про свою губернию, про сбор кедровых.
Тоскливо спросил Анрейша:
— Этак мы сколь пройдем?
— Пройдем аж до самой осени, сорок раз, ну!..
— Продухтов не хватит…
— А коли собьемся, Анрейша?
— Хрументил знат! Он на телегу зарубки делат, топором. Не собьеться.
Вода в озере цвела розово и золотисто. А камыши желтели и пахли тускло. Снизу, подымая на плечах прошлогодние трупы трав, — рос новый камыш — лаковый, липкий и веселый.
Летели утки осыпая пух. Атласно гоготали гуси, а вокруг Лоскутного озера несло телеги, похожие на лоскутья.
Ходил с кадильницей Хрументил. Заглядывая в лица, шептал строго, напуганно:
— Не слабей, постись, молись!.. Бог-то, бог!..
Но про бога молчал старик седой и хитрый.
IV.
Томилась Варвара, глядела на горящие леса. Подкатывался к сердцу черной анрейшин волос над корявым скуластым лицом.
Спрашивала тоскливо одноглазую бабку Анну:
— На спокойну землю скоро придем, жду-у?.. Мочи нет терпеть, плесень по грудям пошла, страшна!.. Спать на кравати хочу-у, бабка-а!.. Чуеш?
Отвечала одноглазая неспешно:
— Счас, дитятко, счас придем на спокойну землю!.. Обожди!
— Камыш да камыш, Господи! Скоро, бабка, земля-то голая?
С шипом бежали озером желто-зеленые камыши. Вода походила на травы, ветер хлюпался в камышах зеленобородый и мокрый.