Через некоторое время мальчик вернулся с подносом, уставленным разными кушаньями, над которыми поднимался ароматный пар. Не успел он расставить на столе все блюда, как молодой человек взял ложку и палочки для еды и, протерев их маленькой бумажной салфеткой, протянул Бинь.
— Позавтракай, пожалуйста, вместе со мной. Покушаем и пойдем. Вчера мне пришлось работать допоздна: проверял записи в регистрационных книгах. Поэтому я сегодня встал поздно и еще не завтракал. Поешь со мной, мне будет очень приятно…
Она колебалась. Хотя со вчерашнего дня во рту у нее не было даже зернышка риса и она очень проголодалась, Бинь все-таки не решалась взять палочки. Только когда молодой человек вложил ложку и палочки ей в руку и сам начал есть, уговаривая ее последовать его примеру, Бинь осмелилась наконец придвинуть к себе чашку тяо[6].
Смущаясь, она неловко принялась за еду. После первой же ложки она почувствовала, как тепло согревает все внутри, а после второй ложки успокоилась боль в желудке. «Этот господин очень благородный и добрый!» — подумала Бинь.
Она еще не доела тяо, как молодой человек, выбрав лучшие куски, любезно положил в ее чашку все самое вкусное: куриные потроха, сердце, печенку, яйцо. Сама не зная почему, Бинь смутилась и покраснела; потупившись, она робко взглянула на молодого человека. Он ответил ей жадным взглядом. Она еще ниже опустила голову. Он усмехнулся.
Часы, висевшие на стене, издали протяжный, мелодичный звук и пробили десять раз; их удары словно всколыхнули пропитанный запахом духов воздух, наполнив его каким-то волнением. Молодой человек заставил Бинь съесть еще несколько пирожных, потом позвал мальчика и велел ему убрать со стола, а сам пригласил Бинь подняться наверх и вымыть руки. Бинь, как во сне, шла следом за ним, сердце ее колотилось все сильнее. Она не могла сдержать безотчетного страха. Неожиданно молодой человек, дойдя до лестницы, остановился и посмотрел на Бинь. Запинаясь, она почтительно обратилась к нему:
— Уважаемый господин… я… прошу вас, отведите меня…
Молодой человек засмеялся.
— Ну, что здесь особенного! Ладно, иди вымой руки, а то вода остынет…
Он указал пальцем на фарфоровый таз, стоявший перед большим зеркалом, взял тонкое белое полотенце, набросил его на плечи Бинь и погладил ее по щеке. Бинь, вздрогнув, отшатнулась и тихонько вскрикнула:
— Господин!.. Господин!..
— Да ну, будем на «ты»!
Она побледнела, вспомнив ужасную ночь, и задрожала всем телом.
— Уважаемый господин, что вы делаете?
Глаза его заблестели, наклонив голову, он уставился ей прямо в лицо, казавшееся очень бледным под темной косынкой. Бинь рванулась к лестнице, но, увидев, что дверь уже заперта на замок, прошептала сквозь слезы: