— А каково, по-твоему, выйти замуж и не иметь детей? О, как бы я вкусно ни ела, как бы шикарно ни одевалась, все равно я чувствую себя несчастнее самой последней нищенки… Пусть они голодают, пусть бедствуют, но у них есть дети, которых они могут обнимать, ласкать… Какое это счастье!
— Полно, успокойся. Такова уж воля всевышнего. Нужно терпеть; у каждого свое горе. Много ли в этой жизни счастливых людей?
Бинь рассказала Лиен, что, как она ни лечилась, сколько денег ни тратила на лекарства, — все равно, когда Нама посадили в тюрьму, она опять заболела, и ребенок родился мертвым. Бинь часто-часто заморгала и разрыдалась.
— Чем так, лучше уж вовсе не рожать. Как ужасно, когда мать смотрит на своего малыша, а он не видит ее! Или когда разлучают мать с ребенком… О, это еще больнее!..
Рикша остановился. Женщины вышли из коляски и, миновав вереницу маленьких домиков, подошли к большому дому, отделенному от соседей квадратным огородом, где росла капуста и разная зелень.
Лиен толчком распахнула дверь, прошла вперед и, подвинув скамейку, предложила Бинь сесть. Увидев незнакомую гостью, старая служанка сразу выкрутила повыше фитиль в лампе, стоявшей на посудном шкафу, и перенесла ее на стол.
Яркий свет наполнил тонувшую в полумраке комнату с богатой обстановкой. Посередине стоял круглый стол, вокруг него — четыре плетеных стула, за ними — посудный шкаф из черного полированного дерева. В шкафу тускло отсвечивали винные бутылки, два японских чайных сервиза, старинные тарелки и чашки. Напротив стола, который служанка накрывала для ужина, возвышалась европейская кровать из красного дерева, накрытая пологом от комаров, слева — шкаф для одежды, и по обе стороны от него — две большие вазы на деревянных подставках. На стенах были развешаны картины и фотографии, одни висели ниже, другие выше, и такой нарочитый беспорядок удивил Бинь и очень ей понравился.
Все здесь ясно говорило, что муж Второй Лиен человек состоятельный и благополучие подруги обеспечено.
Разглядывая комнату и любуясь вещами, Бинь так увлеклась, что даже забыла о еде, и, взяв пустую чашку, машинально подносила ее ко рту. Лиен засмеялась, отобрала у нее чашку, наполнила рисом и заставила Бинь приняться за еду.
— Ну, тебе теперь нечего больше желать? — спросила Бинь.
— Ты так думаешь?
— Конечно!
— Тогда оставайся у меня. Зачем тебе еще тащиться куда-то. Договорились?
— А как твой муж?
Лиен самодовольно усмехнулась:
— Вообще-то он крут, особенно если попадется кто из братвы. Но с женой — другое дело — тих и послушен, так что не беспокойся. Я с самого начала поставила себя в доме так, что он мне и возразить не смеет. А ведь я у него вторая жена.